тине здорово!
Ей не нравилось, что он считал ее дурой. Словно она была несмышленым
ребенком!
- Письмо с королевской печатью... оно было настоящим, как они сказали?
- Да, это действительно так. Но оно очень старое. Мы использовали его много
раз.
- Но как оно могло оказаться у вас?
- Теперь ты спрашиваешь слишком много, - ответил он, усмехнувшись. - Однако
мне
следовало бы поблагодарить тебя за помощь.
"Самое время", - подумала она про себя, хотя, собственно, не ждала никакой
благодарности. Она рассматривала его сбоку. Он сидел наискосок от нее, и луна
бросала свет на
молодое красивое лицо с крепкими округлыми щеками и вздернутым носом. На его
губах
играла довольная улыбка, но ее следующий вопрос прогнал эту улыбку.
- Кто был он? - тихо спросила она.
Он оцепенел.
- Кто? Комендант?
- Нет, нет, вы понимаете, кого я имею в виду. Он, который помог нам.
Юноша уставился на нее.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
- Человек в лесу, одетый в волчью шубу, так что он сам выглядел почти, как
зверь. Он,
который ударил вас.
Освобожденный узник наклонился к ней как можно ближе.
- Там никого не было, - сказал он напряженным голосом. - Никого! Ты это
понимаешь? Никого! Никого!
Силье отодвинулась назад.
- Но...
- Ты спала. Ты никого не видала этой ночью, запомни это! Или ты думаешь,
что я
позволю бить меня безнаказанно? Я проткнул бы того, кто бы сделал нечто
подобное.
Он говорил это тихо, чтобы кучер не слышал их. Силье отступилась. Она
поняла его.
Было нелегко чувствовать себя так опозоренным. Сначала быть почти казненным,
затем
спасенным молодой девушкой, а после этого получить пощечину от мужчины.
- Я понимаю, - сказала она смиренным тоном.
Он сразу стал мягче.
- Ты, должно быть, устала. Давай я подержу немного ребенка. Это твой?
Лицо Силье исказилось гримасой отчаяния:
- Нет, Бога ради, он же не может быть моим! Я просто |