рую ты подарила Офелии на крестины, ты тоже
вышила неправильно, и она годами получала в школе плохие отметки, потому что
писала
"выбрась" и "заборд". Тут ты тоже капитально ошиблась.
- Правда? - Нелли была шокирована. - Весьма сожалею. Знаешь, у меня
постоянно
путаются языки, особенно при письме. Но тут есть своя положительная сторона,
иначе я не
была бы здесь!
- Потому что у тебя хромает орфография? - ошеломленно спросила мама. - А я
думала, ты заскучала по дому.
- Заскучала? По Порт-Альфреду? Шутишь! Нет, я ищу кого-нибудь, кто бы помог
мне с
моей следующей книжкой. Рукопись наполовину готова, и мне нужен кто-нибудь, кто
все
исправит и приведет в приличный вид. К тому же я бы хотела, чтобы она вышла
здесь, во
французской части Канады, чтобы вечно не говорили, что все новые идеи приходят
из
Америки!
- Опять новая книга? - удивилась мать. - О чем же?
- Об искусстве всегда оставаться молодой в сочетании с моей теорией
спасения мира. Я
вспомнила о тебе, ведь ты всегда была лучше всех по английскому и французскому,
да и
повидать захотелось тебя. Я позвонила в справочную и спросила, существует ли еще
твой
номер телефона. Тогда я села в самолет и решила узнать, хочешь ли ты со мной
работать. За
плату, разумеется.
- С огромным удовольствием, - отозвалась мама, - но имеешь ли ты
представление,
сколько времени отнимает руководство школой? До летних каникул я ничего не могу
тебе
обещать.
- Это будет слишком поздно, - разочарованно протянула Нелли, - жаль! Но,
может
быть, у тебя есть желание? - Она обратилась ко мне. - Ведь ты работала для
французского
издательства и наверняка знаешь всю эту рухлить, пардон, рухлядь!
- Какую рухлядь? - осторожно осведомилась я.
- Грамматику, стилистику, выразительность!
- Офелия пишет еще лучше меня, - с гордостью вмешалась мама, - она щедро
одарена
от природы.
- Это то, что надо, - обрадовалась Нелли. - Ну как? Поработаем вместе?
Снача |