знаю, что ей совсем плохо, по крайней мере сейчас. Знаю, что этой ночью она
снова придет в комнату для гостей, где спим мы с Мэнди, и захочет, чтобы я обнял
ее и
Держал так, прямо перед Мэнди, точно я ее новый муж, точно я - это Джек.
"Мне-то легче", - говорит он.
Я гляжу на него.
"Не сказал бы, что это плевое дело", - говорю.
"Некоторые паникуют", - отвечает он.
Сестра Келли наклоняется над каким-то другим бедолагой. Когда я в первый
раз ее
увидел, я сказал ему: "Ну, Джек, тебе свезло, ты тут живо поправишься". Но
теперь
помалкиваю. Я не знаю, радость это или пытка - когда тебя, умирающего, накрывает
одеялом такая соблазнительная девочка.
Ее зовут Джой. Сестра Джой Келли. Так написано у нее на значке, на левой
груди.
Джек при смерти, а у меня стоит.
"Так что тебе сказал этот чудила Стрикленд? - спрашивает он. - Я имею в
виду,
перед операцией. Зубы небось заговаривал?"
Я собираюсь с мыслями, потом отвечаю: "Ладно, теперь-то уж можно не делать
из
этого секрета. Сказал, что у тебя один шанс из десяти".
Он смотрит на меня. "Десять к одному. И ты не стал держать пари, верно?
Держу
пари, что не стал".
Я уверен: он понимает, что я знал с самого начала, шестое чувство
подсказывало.
Что я не загадывал, не надеялся.
Ты прав, Джек.
"Помоги-ка мне приподняться, Винс", - говорит он и хватает меня за руку, и
я
напрягаю ее, чтобы он смог подтянуться. Это, наверное, больно, с таким швом на
животе,
я вижу на повязке красное пятно, но он и не шелохнется, крепко держится, пока я
свободной рукой поправляю подушки. Немного он теперь весит, наш Большой Джек.
"Так-то оно лучше", - говорит он. Но не успевает закончить, как у него
начинается
спазм - я вижу это по его задвигавшемуся горлу. Сейчас беднягу опять стошнит. Я
хватаю новую картонную мисочку, держу наготове пеленку. Мне вспоминается время,
когда Кэт была маленькой.
Он откидывается назад, вытирая губы. Я ставлю м |