... была
сегодня у здания суда. Мы вместе свалили Хантера Дэвидсона...
Взгляд Ника скользнул с ее лица на распахнутую джинсовую куртку, на тонкую
белую
футболку под ней, к юбке в мелкий цветочек, доходящей до середины икр, к удобным
теннисным туфлям... И вернулся назад, словно приласкав.
- Вы не в форме, помощник шерифа Бруссар.
- Я не на службе.
- Неужели?
Анни моргнула от такого ответа и от едкого дыма, не слишком уверенная, как
ей
следует поступить.
- Я была первым полицейским, прибывшим на место смерти Памелы Бишон. Я...
- Я знаю, кто вы такая. Ты что же думаешь, chure, глоток виски вышиб мне
мозги? -
Он выгнул бровь и хмыкнул, гася сигарету в пластмассовой пепельнице,
ощетинившейся
множеством окурков. - Ты поступила в полицейскую академию в августе девяносто
третьего, работала в департаменте полиции города Лафайетт, пришла в офис шерифа
в
девяносто пятом. У тебя отличный послужной список, но ты слишком часто суешь нос
в
чужие дела. Я-то считаю, что это не так уж и плохо, если ты собираешься сделать
карьеру, а
именно этого ты и добиваешься.
Анни смотрела на него, раскрыв от изумления рот. За все время, что Фуркейд
проработал в отделе, она не услышала от него и десяти слов. И она никак не могла
представить, что он так хорошо осведомлен о ней. То, что детектив так много знал
о ней, ее
нервировало, и Фуркейд без труда об этом догадался.
- Я должен был понять, годишься ли ты на что-нибудь или нет. А вдруг ты
была
знакома с Памелой Бишон? Может, вы встречались с одним и тем же парнем? Или она
продала тебе дом со змеями под полом?
- Вы меня подозревали? - изумилась Анни.
- Я всех подозреваю, пока не найду виновного. - Он глубоко затянулся. - А
тебя это
беспокоит?
Анни изо всех сил постаралась выглядеть бесстрастной:
- Ничуть.
- Нет, беспокоит, - заявил Фуркейд, стряхивая пепел в переполненную
пепельницу. - И
не отрицай. Послушай, неужели ты меня боишь |