й и деревьев у самой воды. Грелль ждал, восстанавливая
дыхание, вполглаза присматривая за тропинкой, по которой они шли, на случай,
если непрошенные визитеры, задержавшиеся из-за ненастной погоды, сейчас следуют
за ними. Впрочем, не всякий обладал способностью Антона ориентироваться среди
окутанных дымкой скал. Он передвигался с инстинктивной уверенностью горной
серны, и к тому же знал назубок каждую пядь этой земли.
Грелль отошел в сторону, под укрытие деревьев с густыми кронами. Все
вокруг казалось мирным, безмятежным. Но в сообщении, отправленном из Цюриха в
Варшаву, говорится: операция у Финстерзее может идти уже полным ходом. Если так,
подумал Грелль, работать должны двое. Группа из трех мужчин - это привлекает
внимание, что повышает риск разоблачения. Хотя для того, чтобы опустить
контейнер в озеро, потребовались именно трое - он и два лейтенанта, да ещё взвод
в пять человек охранял площадку для пикника. Оказавшись здесь снова, он всякий
раз не мог удержаться от воспоминаний о той ночи. И почти неминуемом провале.
Они собирались опустить контейнер на глубину в пятьдесят метров в этой
части побережья (заранее было установлено, что Финстерзее, как и Топлитц, в
середине глубиной около ста двадцати метров). Но почти сразу же, метрах в
четырех глубины, спуск контейнера прекратился - он наткнулся на какую-то
преграду. И освободить его не удавалось: он зацепился за подводный выступ. И как
раз в ту минуту, когда они приготовились выудить контейнер и попробовать спуск в
другом месте, на площадке для пикников вспыхнул свет: сигнал тревоги,
предупреждающий, что им нужно немедленно сматываться. Ему пришлось отдать приказ
одному из лейтенантов перерезать веревку чуть пониже уровня воды, чтобы обрывки
не плавали на поверхности, и они удрали - с двумя мотками неиспользованной
веревки и одной пневмонией со смертельным исходом. Второй лейтенант тоже умер,
но позже; возникло подозрение, что он пытается оплатить свой билет из Вен |