- Сколько ему лет? - спросил Тики.
- Очень много... даже для домового...
- Подожди, дед, хватит нюнить, - сказал Тики, обращаясь к темному углу. -
Почему
сам не попросился с ними?
Дизи прислушался.
- Он гордый, - перевел он. - Думал, себе хуже сделают, мол, еще вспомнят
своего
домовичка. Решил в соседний, новый, дом уйти, там домовой еще не поселился.
Просидел в
подполье неделю, переживал. А когда пошел по домам - нет никого во всей
деревне.
- Почему ж они все ушли?
- Он не знает.
- Может, война, и все от врага убегают? - сонно пробормотал Рики.
- Сколько времени он здесь один кукует? - спросил Тики.
- Уже год.
- Год?!
Воцарилось молчание.
- Я спать хочу, - сказал Рики.
- Вот что, дед, - подумав, сказал Тики в пустой угол. - Мы сегодня в твоем
доме
переночуем, если не возражаешь, а завтра можешь пойти с нами.
- Он взволнован, - перевел Дизи. - Спрашивает, есть ли у нас свой дом. Я
ответил,
что пока нет, и идти нам еще долго. - Дизи прислушался. - Он плохо переносит
дорогу,
болеет... Ему нужно, чтобы он находился в закрытом пространстве.
- Слышь, дед, если кусаться не будешь, я, пожалуй, могу тебя в своем
рюкзаке нести,
ты вроде нетяжелый с виду, - предложил Тики.
- Он рад, но боится, что мы тоже его забудем.
- Может, по дороге встретим подходящий для тебя дом, там и поселишься, -
заканчивая разговор, сказал Тики.
... Свеча оплывала пахучими желтыми слезами. Рики, облокотившись на стол,
сладко
спал.
3.
Странное исчезновение людей не нашло своего объяснения и утром, когда
мальчики
обошли деревню. Картина была безрадостной. Побросав добротные дома, сеновалы,
полные
сена, поленницы дров, заготовленных для долгой зимы, люди покинули эти места,
забрав
только то, что могли увезти.
Версия об экологическом бедствии или эпидемии отпала сама собой: на
кладбище не
было новых могил, а леса вокруг весело зеленели. |