Книги в электронном виде

Берристер Инга / Мне не забыть

е. А Тони охотно принял на веру удобный для всех ответ. Когда Эмили вышла из больницы, ей хотелось только одного: вытеснить все минувшие горести если не из сердца, то хотя бы из мыслей. Но чувство вины не ослабевало, и Эмили понимала, что виновата вдвойне. Прежде всего перед родителями, они бы, безусловно, простили дочери известное легкомыслие и помогли ей, но из страха поколебать их доверие она ни словом не обмолвилась о своих похождениях. Однако ее вина перед ребенком куда более тяжкая. Малыш неспроста с самого начала повел себя плохо, протестовал, как мог, и отказывался расти и жить. У Эмили то и дело подскакивало давление, усиливалась отечность, и тошнота не прекращалась. Еще не рожденный ребенок все хуже ладил с матерью, пока не случилось непоправимое.

Адлер Соня / Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ, И Я ТЕБЯ ТОЖЕ НЕТ

стрела. Кирка несмело присела на стул, не раздеваясь, и принялась молчать, изредка кидая на меня осторожные взгляды. Я неспешно продолжала чертить, все более раздражаясь Киркиным поведением. - Как дела? - Бесцветным тоном прервала я надоевшую молчанку, не отрываясь от листа на кульмане. - Нормально, - в тон мне ответила Кирка и снова затихла. Я отложила карандаш и повернулась к ней. - Ну, расскажи что-нить! Кирка пожала плечами: - Что рассказать?.. - Ну, не знаю, - усмехнулась я. - Ты же пришла ко мне. Или, чтобы просто сидеть и молчать?! - Ага... - Кирка вознамерилась уйти на свою обычную оборонительную позицию упрямой овцы. Я подавилась собственной злостью, сверля Кирку ненавидящим взглядом. В ее глазах появился испуг. Мы молчали

Хаггард Генри Райдер / Клеопатра

кончается мудрость и начинается безумие. Ну что стоишь и глазеешь на меня? Видел бы, какой у тебя дурацкий вид, - ни дать, ни взять кошка в жреческом одеянии, как говорят в Александрии. Сейчас я прибинтую к ранам травы, и через несколько дней они заживут, даже шрама не останется. Знаю, больно, но придется потерпеть. Клянусь тем, кто покоится на острове Филе и в Абидосе - или, как его раньше называли наши божественные властители, в Абаде, - а также во всех своих других священных могилах, - так вот, клянусь Осирисом, которого мы все увидим гораздо раньше, чем нам хотелось бы, кожа твоя будет нежной и гладкой, как лепестки цветов, которые мы кладем на алтарь Исиды в вечер новолуния, позволь мне только приложить к ранам эти растения. - Разве я не права, добрые л

Хаггард Генри Райдер / Владычица зари

ца, - тот, кто вынес с поля сражения нашего государя Хеперра. А если и он не сможет, какая разница, у кого окажутся сокровища царей Юга. - Ты полагаешь, что наша жизнь в опасности, Кемма? - Да, так оно и есть. Огонь вспыхнул в глазах Римы и, казалось осветил ее прекрасное, горестное лицо. - Лучше нам умереть, - проговорила она. - А ты, друг мой, думала ли когда- нибудь о том прекрасном мире, что лежит за вратами смерти; блаженство, покой, вечность; если этого и нет - глубокая темень бесконечного сна? Жизнь! Я устала от нее и бросилась бы навстречу опасности. Но ведь есть еще дитя, мною рожденное, наследница престола Египта, и вот ради нее... - Да, - спокойно отвечала Кемма, - ради нее! За дверью, скрытой занавесом, послышались громкие возг

Воронин Андрей / Личный досмотр серия: (комбат)

на очередной рейс, и мужчина в черном плаще засуетился, намереваясь, как видно, отправиться к стойке. Двигался он с солидной неторопливостью, всем своим видом выражая уверенность и благонадежность, но от наметанного взгляда Ладогина не ускользнул почти неуловимый жест, которым он пощупал полу своего широкого плаща. - ..хорошо, - словно издалека, доносился до него голос Костырева, надоедливый, как жужжание осенней мухи. - Но разве можно хорошо делать свое дело, не представляя себе ситуацию в целом? - Пятый монитор, - сказал ему Ладогин. - Что? - Смотри на пятый монитор, - терпеливо повторил он. - А... - немного разочарованно протянул Костырев. - Ничего ножки. Правда, я видел получше. - Какие ножки? - не понял Ладогин. - Ты что? На муж

Полякова Татьяна / Бочка но-шпы и ложка яда

ушка для всех доброе слово находила. - Почему вы ее бабушкой называете? - додумалась спросить я. - Мне шестьдесят пять, а ей, поди, лет сто с небольшим, так кто ж она мне? Неужто помрет? - В голосе Олега Петровича мне почудилась надежда. Я досадливо отмахнулась. - Все-таки это странно, - вздохнула я. - Что? - Ее поведение. - Ничего подобного. Она на майские праздники на крышу залезла: решила, что Игнатов любовницу в дом привел, пока жена на отдыхе. А с нашей крыши Игнатовы как на ладони. Еле сняли, так увлеклась, что никаких уговоров слушать не хотела. Наталья ей туда обед носила. - Почему мне не сказали? - Вы в отъезде были, да и зачем вас волновать? Я еще раз вздохнула и пошла к дому. Стеклянная дверь в сад была распахну

Парр Делла / ИСКУПЛЕНИЕ

если бы он поверил, что ее позор был незаслуженным, она не могла допустить, чтобы он ради нее рисковал своим благородным именем и славой. И тем более она не могла сопровождать его на праздник, не поведав ему своей истории, потому что Уэбстер непременно воспользовался бы случаем унизить ее прилюдно. Снова унизить на глазах мужчины, имевшего право на ее любовь и преданность. Сара почувствовала себя бесконечно одинокой, и сердце ее сжалось. Но от звука шагов, приближавшихся к ее постели, оно вдруг бешено забилось, и она не могла справиться со своим смятением. Глава 5 Когда Томас сел на край ее кровати, Сара лихорадочно вцепилась в простыни и крепко зажмурила глаза. Он не мог сидеть на ее кровати. Это было невозможно, немыслимо. Нет, должно быть, она

Мураками Рю / Дети из камеры хранения

мужчина и смотрел на них. По пояс голый, в кожаных брюках. Кику тоже его заметил. Мужчина посмотрел на них и кивнул - мол, уходите отсюда. Кику и Хаси дрожали и не могли пошевелиться. - Уходите, - сказал он тихо. Хаси побежал, но Кику не двинулся с места. Хаси остановился, не зная, что делать. - Кику! - закричал он. Кику продолжал смотреть вверх и шептать: - Наконец-то я нашел его - молодого худого мужчину с длинными волосами и бородой. Значит, он живет здесь. В городе, разрушенном гигантским вращающимся механизмом, живет мужчина, который вознесет меня на небо. Мужчина скрылся в окне. Скрипнула дверь. Кику, собрав все силы, крикнул: - Мотоцикл, куда ты делся? Ответа не последовало. Хаси со слезами на глазах подошел к Кику. - Пой

Михановский Владимир / Тени королевской впадины

воровато пробиралась "Виктория", были разнокалиберными, но на каждом из них находились охранники-эсэсовцы, и каждую палубу, специально огороженную, заполняли люди. "Виктория" шла неуверенно, какими-то судорожными рывками, - сказывалось отсутствие у Миллера опыта судовождения. Эсэсовцы, видимо, приписывали зигзаги суденышка тому, что капитан смертельно перепугался, и гоготали, поигрывая автоматами. Когда "Виктория" шла мимо низкого борта "Тильбека", Миллер заметил на палубе за оградой какое-то движение. К решетке кто-то метнулся, изможденное лицо приникло к железным брусьям, и хриплый голос проговорил, задыхаясь: - Эй, кто бы ты ни был!.. Передай там, на воле... Мы - заключенные из концлагеря Нейенгамме... Фашисты вывезли нас сюда, чтобы уничтожить!..

манфред Альберт / ТРИ ПОРТРЕТА ЭПОХИ ВЕЛИКОЙ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

из книг, не из отвлеченных рассуждений писателей, которых до и после скитаний он так много читал. Он сам ее видел, чувствовал, слышал такой, как она есть. Эта школа странствий учила юного путешественника самой важной и труднопостижимой науке - науке жизни. У Руссо был зоркий взгляд и тонкий, все запоминающий слух. Когда Жан-Жак, оставив позади Женевскую республику, дошел до владений Сардинского государства, а затем французского королевства, его внимание удвоилось: он шел по дорогам знаменитых государств. И что же? Подданные божьей милостью короля Людовика XV жили еще беднее, еще хуже, чем обитатели Женевской республики. Низкие, как бы вросшие в землю крестьянские хижины, измученные крестьяне, отощавший ckoj, чахлые посевы. Какая бедная, убогая страна!

Логинов Святослав / Картёжник

олизм. Казин прибрал на место все, кроме дидактора, и включил режим консервации. Раздалось громкое шипение, муровина сдулась, как проколотый пузырь. Казин скатал муровину в рулон и упрятал в заплечный мешок, с которым на всякий случай не расставался, выходя из дома. Пустой рюкзачок - не великая тягота, а ежели разживешься чем-то полезным, то тара всегда под рукой. Вот как сейчас, например. Дидактор Олег прибрал отдельно. Конечно, крановщик, это не простой механизатор, он во всякой машине с закрытыми глазами разберется, но все-таки лучше, если обучающая фиговина будет под рукой, а не в законсервированном космолете. - Идем, что ли? - обратился он к безутешному сину. - Сегодня выходной, на объекте работы не будет, так я тебя до деревни провожу. А дальше у

Бушков Александр / [Сварог 10.] Враг короны

нные вещевые мешки... Только вот в мешках этих легко помещается прибор для регистрирования магии "Боро-4" или любых других модификаций. Только вот для простых работяг слишком уж ухоженный и самоуверенный у парней вид, да и одеты они чересчур единообразно для разношерстной компании. Шабашники - это ж все-таки вам не регулярные воинские формирования... Короче говоря, явно сработанная наспех маскировка не обманула ни Сварога, ни Щепку. И сразу возникает вопрос: если каскадовцы пасли их как минимум от кладбища, то почему не подготовились более обстоятельно? Время-то было... А ежели нет, то как вычислили сейчас? - Ну вот, началось, - вздохнул Сварог и поправил на груди мешочек с Оком Бога. - Но как, откуда?! - изумленно прошептала Щепка. Сварог