глупа и с
хваткой и смотрела своими красивыми глазами не на отсутствие брюк, а на
присутствие
крепкого молодого парня с очень богатой головой на плечах. Они венчались. Жена
вдохновляла своего молодого мужа на подвиги - он в очень короткое время овладел
тайнами финансовых операций и всеми сложностями профессии товароведа. Гнездо
вилось на Земляном валу, в небольшом флигеле недалеко от Таганки. В доме
появились
дорогие вещи и знаменитые люди. Серебро марки Фаберже, красивые люстры, мебель
красного дерева соседствовали с лубочным стилем, вывезенным из Тамбовской
губернии,
и придавали дому особое очарование. Родился первенец - сын Николай. Прошло
десять
счастливых лет. В доме Мироновых появились две кухарки - черная и белая,
дедушкины
перешитые штаны заменили дорогие сюртуки, шубы... Елизавета Ивановна в бежевом,
из
тонкого шерстяного сукна костюме, с соболями, в маленькой собольей шапочке, в
лайковых перчатках более темного оттенка, в драгоценностях выезжала в коляске и
осторожно спускалась с подножки... Она ждала второго ребенка. 6 января, в
сочельник,
родилась девочка. Ее нарекли Мария. По случаю рождения Маруси (так ее звали дома
и
все близкие) был устроен прием, на Святки приехало много гостей, стол ломился от
угощений, упивались шампанским на рябиновой... Владимир Николаевич пел и даже,
несмотря на свою полноту, плясал. Но рождение Маруси принесло с собой горе.
Через два
месяца на одиннадцатом году жизни умер Коля от дифтерита. Ах, какой это был
мальчик.
Знал в десять лет три языка, рисовал, занимался музыкой. В матроске и матросской
шапочке с лентами был похож на цесаревича Алексея, как говорила Елизавета
Ивановна.
Потрясение от потери сына длилось годы, принимая различные психологические
формы. У бедной матери в 37 лет стала трястись голова, она с повышенной
болезненностью стала дрожать над единственной Марусей, панически боялась всех
болезней и постоянно заставляла маленькую девочку полоскать горло чистым кер |