теперь их столько,
что они стали называть себя племенем. Они живут во вражде со всеми остальными
племенами, а мой народ всегда ведет с ними войну.
- А кто этот человек, который поклялся отомстить твоему племени?
- О, Та-ла-ло-ко, его ты должен знать! Я говорил о Читте, Змее. Надеюсь, мы его
не встретим.
- А если встретим и он попытается на нас напасть, то ему несдобровать! - с жаром
воскликнул Ренэ.
- Не знаю, Та-ла-ло-ко,- задумчиво отозвался Хас-се.- Боюсь, что встреча с
Читтой кончится плохо для нас, а не для него.
Между тем каноэ скользило по узкому каналу, соединявшему ряд стоячих прудов.
Справа и слева тянулись болота, поросшие лесом. Когда мальчики плыли по одному
из прудов, от противоположного берега отделилось второе каноэ, стрелой
пронеслось по поверхности пруда и скрылось за темными стволами кипарисов.
VII. ЧИТТА И КАТ-ША
Появление второго каноэ, которое увидели мельком и Ренэ и Хас-се, покажется
необъяснимым, если мы не вернемся к событиям ночи, последовавшей за празднеством
Зрелого Маиса.
Когда Хас-се, оглушенный ударом кулака, упал на землю, Читта бросился в лес и,
тенью скользя между деревьев, пробрался к реке. На берегу лежало несколько
десятков каноэ, и Читта быстро, но тщательно их осмотрел. Выбрав самое легкое и
быстроходное суденышко, он спустил его на воду. Сжимая в руке весло, он повел
украденную лодку вниз по течению и вскоре скрылся в тумане, нависшем над рекой.
Тяжелые мысли преследовали Читту. Он не знал, куда и зачем плывет, и не думал об
этом. Ему хотелось только подальше уйти от тех, кто рано или поздно должен был
пуститься за ним в погоню. Читта чувствовал ненависть ко всем людям и прежде
всего к Хас-се и белому мальчику. Почему-то он был уверен в том, что именно Ренэ
научил Хас-се новому приему борьбы и, следовательно, был виновником поражения
Читты.
Сжигая амбар с маисом, Читта торжествовал: он знал, что обрекает на голод не
только краснокожих, но и белых, а следователь |