Книга "Жизнь Арсеньева.", Бунин Иван

Краткое описание/вступление:

отой, но дальше опять не пошел: заказал
купить в городе какие-то учебники, которые я должен был пройти, чтобы
попасть в первый класс гимназии, и стал просто засаживать меня учить их
наизусть. И вышло так, что его большое воздействие на меня сказалось совсем
в другом. Он вообще жил очень замкнуто и дико. Он иногда бывал необыкновенно
весел, мил, любезен, разговорчив, остроумен, даже блестящ, неистощим на
мастерские рассказы. Но большей частью был он как то едко молчалив, все
что-то думал, ядовито усмехаясь, зло бормоча и без конца поспешно {42} шагая
по дому, по двору, быстро раскачиваясь на своих тонких и кривых ногах. В это
время всякую попытку заговорить с ним он обрывал или короткой, желчной
любезностью или дерзостью. Но и в это время он совершенно преображался,
завидя меня. Он тотчас же спешил ко мне навстречу, обнимал за плечо и уводил
в поле, в сад или усаживался со мной в каком-нибудь уголке и начинал
что-нибудь рассказывать, что-нибудь читать вслух, поселяя во мне самые
противоположные чувства и представления.
   Рассказывал он, повторяю, превосходно, изображая все в лицах, в жестах,
быстрых переменах голоса. Можно было заслушаться его и тогда, когда он
читал, всегда, по своему обыкновению, прищурив левый глаз и далеко отставив
от себя книгу. А та противоположность чувств и представлений, которую он
поселял во мне, проистекала из того, что для своих рассказов он чаще всего
избирал, совсем не считаясь с моим возрастом, все, кажется, наиболее горькое
и едкое из пережитого им, свидетельствующее о людской низости и жестокости,
а для чтения -- что-нибудь героическое, возвышенное, говорящее о прекрасных
и благородных страстях человеческой души, и я, слушая его, то горел от
негодования к людям и от мучительной нежности к нему самому, столько от них
страдавшему, то млел, замирал от радостных волнений. Глаза у него были
рачьи, близорукие и всегда красные, какие-то огненно-карие, выраженье лица
поражало своей напряженностью.
   И всегда, ко