о
устами поэтов и философов" созидала пантеоны и культы. И "уста поэтов"
высшей религией признали красоту, высшим загробным блаженством - Элизи-
ум, "от века не знавший тьмы и холода", высшей загробной мукой - лишение
света...
"Бог - жизнь, свет и красота", - сказал народ, населивший землю в
этом "прелестнейшем из морей". - "Бог - это мое тело", - сказал он, воз-
мужав и забыв, что земля его, как и всюду, щедро насыщается кровью и что
смерть, как и всюду, разрушает на его земле плотскую радость. "Я завое-
вал высшую мудрость", - сказал он - и отлил свои завоеванья в мрамор -
воздвиг "Алтарь Возврата", как Александр на границах Индии. И чтобы не
слышать о новых завоеваниях, умертвил Сократа. Но дух искал и жаждал.
Александр, снедаемый этой жаждой, раздвинул пределы земли, смешал народы
и, возвратясь, сказал: "Мир бесконечен, и Бог тысячелик. Я поклонялся
всем ликам; но истинный - неведом. Иудея говорит, что лик его - мощь и
пламя гнева; Египет, что лик его - Солнце в лике Сфинкса и Ястреба. Но
Иудея - это горючее Мертвое море, Египет - могила в пустыне: он тоже
свершил свой путь - от поклонения вечно возрождающемуся "сыну Солнца",
Гору, до своего Алтаря Возврата - до Великой пирамиды. И храмы Солнца
ныне пусты и безмолвны". Тогда Греция снова послала поэтов в философов
искать Бога. И они пошли в Сирию и Александрию - и среди смешавшегося
человечества зачалось смутное и радостное предчувствие нового рассвета.
Впервые случилось, что завоеватель мира не дерзнул покорить мир богу
своей нации. И всемирная монархия, смешав человечество, распалась. Чело-
вечество пресытилось кровью, землею и смертью - и возжаждало братства,
неба, бессмертия. И когда, наконец, снова взошло Солнце, "Радуйся! -
сказал миру ясный голос. - Нет более ни рабов, ни царей, ни жрецов, ни
богов, ни отечества, ни смерти. Я - египтянин, иудей и эллин, я сын зем-
ли и духа. Дух животворит и роднит все сущее: и лилии полевые, |