Книга "Срубить крест", Фирсов Владимир

Краткое описание/вступление:

ского существа должна была напоминать
клещи.

- Петрович, а ты действительно очень сильный? - спросил я.

Робот взял стоявшую у камина кочергу.

- Ты сможешь ее сломать? - спросил он. Кочерга была отштампована в
высокочастотном поле из терилакса. Сломать ее? Вот если ударить по ней
Эскалибуром...

Тут у меня от удивления глаза полезли на лоб - робот разжал кулак, и на пол
упали две половинки кочерги. Я только развел руками.

- Да, Петрович, с тобой будет не страшно в любых переделках, - сказал я
серьезно. - А вам, Ганелона, я сделаю другую кочергу - из настоящего
железа.

- Я буду этому очень рада, - улыбнулась принцесса, вскидывая на меня свои
огромные глаза.

Меня словно жаром обдало. Нет, до чего же она похожа на Тину!

Вечером мы. с бабусей распивали чаи. На столе пел самовар - правда, не
старинный, с огнем и дымом, а стилизованный, аккумуляторный. Бабушка дула
на блюдце и косила глаза на какую-то очень древнюю и дряхлую книгу, время
от времени осторожно перелистывая желтые страницы.

- Что ты читаешь? - спросил я.

- О, это замечательная книга. Я разыскивала ее лет сорок и вот с трудом
нашла б одной частной коллекции. Это "Книга Молоховец", - с гордостью
возвестила она. - Слышал?

- Конечно, конечно, - с энтузиазмом ответил я. - Как же можно не слышать!
Книга Бытия, Книга Экклезиаст и Книга Молоховец - это же основа
человеческой культуры! - И я продекламировал:

Всему свой час, и время всякому делу под небесами:

Время родиться и время умирать,

Время насаждать и время вырывать насажденья,

Время убивать и время исцелять...

- Ну вот, понесло тебя, - пробурчала бабушка, отрываясь от книги. - Если не
знаешь, то так и скажи.

- Ф шисни не слыхифал, - сознался я, заталкивая в рот огромный кусок хлеба
с вареньем. - Кто же этот Молоховец? Пророк или философ?

- Елена Молоховец была замечательная русская женщина, жившая где-то в XIX
веке. Она принесла человечеству больше пользы, чем сотни пророков, вместе
взятых!