ещал,
поднимался следом. Темноту оглушало его учащенное дыхание.
- Куда мы идем? Он цыкнул:
- Бассда! Услышат!
Все выше и выше. И вот позади два марша по четырнадцать ступенек, а
впереди - чуланчик с косым потолком. Сарио нетерпеливо рванулся вперед и
упал на живот.
- Сюда! Ложись!
Сааведра наткнулась на потолок. Осторожно провела по нему пальцами,
почувствовала кирпичи. Опустилась на колени.
- Ничего не вижу...
Он поймал ее руку, дернул и прошептал скороговоркой:
- Да ложись ты, моронна! Бассда!
Сааведра легла на живот - точь-в-точь как ее поводырь. В такой тесноте
лежать было ужасно неудобно, вдобавок каменный пол холодил тело сквозь
тонкое полотно блузы и мешковатых штанов. Кожаные подметки летних сандалий
царапнули кирпичную стену.
- Сарио, - произнесла она очень тихо, - что ты...
- Вот.
Он стиснул ее руку и потянул к бреши между полом и потолком. Шириной она
почти не уступала тому чулану с занавеской.
- Ведра, подвинься поближе. Отсюда видна кречетта. Сейчас нижняя комната
меньше интересовала Сааведру, чем та, в которой они находились. Странно,
зачем понадобился чулан в таком труднодоступном месте, в самых недрах
Палассо Грихальва?
- Для чего тут эта комната?
- Ведра, вопросы потом. А пока... - В его голосе появилось волнение. -
Гляди: это Чиева до'Сангва!
В полной тишине Сарагоса Серрано ждал, когда на него обратят внимание.
- Ваша светлость, вы знаете, это правда. Разве я не говорил, что это
правда?
Бальтран до'Веррада словно прикипел к окну. Стекло в волнах и разводах
искажало очертания безупречно чистого внутреннего двора и ухоженных парков
при Палассо Веррада - резиденции герцога. В разгар лета трава была
изумрудно-зелена, цветы благоухали, ветки цитрусовых деревьев сгибались под
тяжестью сочных и сладких плодов - дары этого сада ежеутренне украшали стол
герцога. Но его разум был далек от умиротворенност |