яным маяком, сверкавшим в солнечных
лучах. Мягкие, шелковистые волосы вбирали в себя сияние солнца... Да,
Северянку трудно было потерять из виду. Я цокнул жеребцу и поскакал за
ней.
Лошади шли голова в голову неторопливой рысью. Мой гнедой жеребец не
слишком обрадовался возможности попутешествовать в компании маленького
серого мерина, предпочитая более быстрый, размашистый ход (довольно часто
это был резвый галоп, приправленный периодическими попытками сбросить меня
со спины), но после короткой "дискуссии" мы нашли компромисс. Я выбирал
направление, а он шел, как хотел.
И выжидал момент для очередной попытки избавиться от меня.
Я заметил, что она наблюдала за моей разборкой с лошадиным мятежом,
но не мог решить, оценила она мои способности или нет. На моего жеребца
никто другой по своей воле не полез бы, он всегда был угрюмым и
раздражительным. Я выигрывал на нем пари, когда находились Южане, которые
воображали, что могут выйти победителями в схватке с жеребцом. Мы с гнедым
давно выработали соглашение: он старательно устраивал яростные
представления, а я подогревал к ним интерес; если на этом нам удавалось
заработать несколько монет, гнедой получал лишнюю порцию зерна. Соглашение
оказалось выгодным для нас обоих.
Северянка молчала, пока жеребец не успокоился и не начал
отфыркиваться, сдувая пыль с ноздрей, но я чувствовал на себе ее взгляд.
- Ты едешь не на Северном коне, - отметил я, приглашая ее к
разговору. - Он Южанин, как и я. А какие лошади у вас на Севере?
- Они крупнее ваших.
Я ждал. Она ничего не добавила. Я попытался снова.
- Быстрые?
- Довольно быстрые.
Я нахмурился.
- Слушай, впереди у нас долгое путешествие. Мы сможем сделать его
короче, если будем вести разговор, - я помолчал. - Даже плохой разговор.
Она улыбнулась. Правда при этом попыталась спрятать улыбку за
занавесью в |