амолчали. Слышался только стук машинки, да издалека доносились
звуки рояля: оба они любили музыку и сразу узнали - полонез Огинского.
- Прямо хоть реви, - опять заговорила Аня. - Куда податься? Я вчера -
стыдно сказать - с горя подумала: а не пойти ли в автодорожный?
- В автодорожный? - удивился Леня. - А разве ты интересуешься?..
- Нет! Ни машинами, ни дорогами, - перебила Аня. - Но что делать? Я и
медициной, и педагогикой, и инженерным делом тоже не интересуюсь. А
куда-то надо... У автодорожного хоть тот плюс, что он рядом. Перебежал
через мостовую - и в институте...
- Да, веский довод, - усмехнулся Леня.
- Смейся, - обиделась Аня. - Мне и самок очень весело... Ну, а ты?
Решил?
Леня пожал плечами. Нет, он не метался, как Аня. Но окончательного
выбора и он еще не сделал. Говорить об этом с Аней не хотелось. Пожалуй,
скажет - несерьезный институт. Засмеет...
- А я знаю! - воскликнула Аня. - Знаю, куда ты собрался!
- Ну, куда?
- Знаю!
- Ничего не знаешь!
- Догадываюсь! И учти - я тоже об этом институте подумываю...
* * *
Однажды, после уроков, Кочетова неожиданно вызвали в школьный комитет
комсомола.
- Тренируешься? - спросил его Виктор Корякин, член комитета.
- Тренируюсь, - ответил Леня, не понимая, зачем его позвали.
- Так, - сказал Корякин. - Ну, расскажи...
Леня, все так же не понимая, куда он клонит, кратко рассказал о своих
тренировках.
- А ты поподробнее, - попросил Корякин.
- Ну что ж, можно и поподробнее.
И Леня, усевшись рядом с Виктором, стал рассказывать.
В комитет комсомола то и дело входили школьники. У всех у них были
какие-то дела к Корякину. Но, как только вошедший начинал говорить,
Виктор предостерегающе поднимал руку и указывал на скамью: посиди, мол,
подожди.
Вскоре в комитете собралось уже много ребят. Все они волей-неволей
слушали рассказ Лени о школе плавания.
- Вчера я впервые участвовал в городских соревно |