ны.
Роща стала гуще и темнее. Проселочная дорога свернула направо.
Я шел по запущенной, забытой аллее каштанов, полутемной и прохладной,
меж прямых черных стволов. Аллея стала расширяться и замкнулась вокруг
деревянной полуразрушенной беседки. Тут же валялась сорванная калитка.
Неожиданная акация, разросшаяся, по-видимому, после того, как люди
перестали посещать беседку, заслоняла вход.
С трудом я пробрался в беседку. Здесь торчали полусгнившие столбы
столика и скамеек.
Я присел на край сломанной скамейки.
Под скамейкой и меж столбов буйно и высоко росла бледно-зеленая
трава. Паутина, которую я отыскал меж столбов беседки, была серая и
оборванная. В ней повисли крошечные кусочки прутиков. Паук, видно, давно
ее оставил.
Вдруг раздался резкий лай собаки. Я пошел на лай. Густые кусты
цветущего шиповника преградили мне дорогу. Как красиво алели их цветы! Так
это было здесь! Здесь студент Белянкин ломал ветки шиповника, к которым
пристали загадочные листочки... В букете были и незабудки. Вот и они -
спокойно растут вдоль ручейка.
Лай затих. А потом послышался вновь, но не такой резкий.
Он точно исходил откуда-то из-под земли. Я стал присматриваться и
прислушиваться.
За кустами я увидел что-то вроде землянки. Она находилась совсем
недалеко от меня. Вход был защищен тесовым навесом. На навесе лежали
квадратики дерна. Это было сделано наспех - там и здесь из-под дерна еще
виднелся белый тес. К землянке вела неровная дорога, вся в ямах и камнях.
Из землянки слышался лай.
Я подошел к входу и медленно, осторожно стал спускаться вниз.
Несколько каменных ступенек. Площадка. На площадке стол, два стула.
На столе мерцал фонарь "летучая мышь", лежали счеты и какая-то книга.
Ступеньки вели дальше, в глубину. А оттуда шел отрывистый лай собаки.
- Слушайте! - крикнул я в темноту.
- Кто там? - ответили из подвала.
|