ить по Руси с шарманкой и лягушкой. Только зря
полицмейстер подумал, что он угомонился.
Придет, бывало, Ленин на фабрику в понедельник, станет у проходной и
шарманку крутит. Та играет "Боже, царя храни", а Ленин другое тянет: "Почему
рабочему с утра похмелиться не на что, а у фабриканта Смирнова -- водки сто
миллионов бутылок?".
И рабочие, которые собрались на дивную лягушку поглазеть, тут же
задумаются. И в самом деле -- почему? Почему не наоборот? Очень это рабочим
обидно.
Донесли это дело царю.
Тот рассердился, даже студень у него на вилке задрожал: "Гнать! --
кричит. -- Гнать его в три шеи из России! Пускай французам свои песни поет".
Отвел тогда главный полицмейстер Ленина с лягушкой на границу,
перекрестил его три раза и сказал: "Ну, ступай с Богом, пропащая твоя душа".
Стал Ленин жить за границей. Скоро к нему опять приехал Сталин. Его из
Туруханска выгнали за то, что он ко всем женщинам приставал, жениться
обещал.
Потом и Троцкий приехал. Его тоже выгнали. Он сделал какой-то
гимназистке аборт, а она, как показало вскрытие, была даже не беременная.
Сидели они как-то втроем в Лондоне. Сыро, скучно, по-английски ничего
не понятно. Придумали тогда съезд собрать -- поговорить о том, о сем,
посмотреть, у кого женщины лучше... Разослали всем телеграммы, стали ответа
ждать.
Скоро стали приходить ответы целыми мешками. Отозвались все --
большевики, меньшевики, бундовцы, эсеры...
Отказали только одному -- какому-то художнику Шиккльгруберу из Мюнхена.
"Знаю я этого Шиккльгрубера, -- стал кричать Троцкий. -- У меня сосед был
Шиккльгрубер. Так он у меня насос у велосипеда украл". Так и не позвали его.
А остальные стали срочно готовиться к съезду.
Ленин тут же побежал на почтамт давать телеграмму Инессе Арманд.
А на следующий день приходит ему из Парижа ответ: "Арманд выбыла
философом".
Может быть, |