ительность и энтузиазм Хиликс
были бледным рассветом по сравнению с ослепительным солнечным полднем слов
этого человека.
Хал дан слышал рокот реки Алеф, впадающей в темное море, и знал, кого
имел в виду Кольридж, когда писал:
Пред песнопевцем взор склоните,
И, этой грезы слыша звон,
Сомкнемся тесным хороводом,
Затем, что он воскормлен медом
И млеком рая напоен!
[Ст.Кольридж "Кубла-Хан"]
С ним разговаривал сам лорд Байрон.
Совсем недавно Халдан считал, что ему повезло, раз Китс умер так рано.
Теперь в полутемной аудитории он оплакивал смерть поэта, который мог с
такси красочностью и точностью передать портрет Прекрасной Дамы.
Шелли пел для него. Вордсворт успокаивал его. Сердце Халдана пускалось
в пляс под пискливые звуки шотландских волынок Бернса.
Когда в зале зажегся свет и толпа начала расходиться, он все еще
пребывал во власти этого воодушевления. Не слышно было ни возбужденных
голосов, ни аплодисментов. Халдан быстро вышел в вестибюль, чтобы там
дождаться Хиликс.
В глазах, с которыми сталкивался его взгляд, таилась та же легкая
грусть, что испытывал он сам, но глаз Хиликс он так и не встретил.
Халдан повернулся и вышел на улицу; вечер был холодным, а под ногами
шелестели сухие листья. Остановившись перед фонтаном посреди
университетского двора, он тихо проговорил:
Зачем, о рыцарь, бродишь ты,
Печален, бледен, одинок?
Поник тростник, не слышно птиц,
И поздний лист поблек.
[Дж.Китс "La belle dame sans merci"]
Юноша плотнее закутался в плащ и поднял воротник. На гранитных плитах
тротуара лежала его удлиненная тень.
Тень не без основания напоминала Байрона. Халдан чувствовал духовную
связь с Шелли, Китсом и Байроном. Он искал возлюбленную, а оказался один
на один со своей любовью к древним поэтам.
С щемящей болью в сердце, уставший от жизни юноша брел по жухлой траве
под голыми ветвями деревьев, жалую |