Книга "Миллионы", Арцыбашев Михаил

Краткое описание/вступление:

ное чувство гордости легло на губы, а под ним хотелось хоть  раз,  хотя
бы и некстати, просто высказаться. И последнее преодолело.
     - Может, и не всякий, - с усилием выговорил он, - но когда люди  только
и приходят за тем, чтобы взять денег, то уже если и придет  кто-нибудь  так,
просто, с открытой душой, все кажется, что это только так, а в глубине  души
ему надо того же... Что и он не пришел бы, если бы не мог взять денег. И уже
настораживаешься... Иногда такая инстинктивная злоба рождается,  что  и  сам
оттолкнешь, сделаешься грубым и жестоким... Это очень мучительно, право!
     В голосе Мижуева вздрогнуло что-то, он опять покривил губы и  замолчал.
Стало очень тихо, и шум моря показался девушке  одиноким  и  печальным.  Она
задумалась, и тысячи нежных, ласковых слов замелькали  у  нее  в  голове.  С
материнской нежностью, раскрывающей всю ее девическую, еще наивную душу,  ей
захотелось приласкать его, утешить.
     Генерал с удивлением смотрел сзади на сутулую громадную фигуру Мижуева.
Сначала  он  не  поверил  ему  и  даже  смутно  испугался  еще  больше:  ему
показалось, что Мижуев притворяется несчастным,  нарочно  ради  Нюрочки.  Но
потом старику стало стыдно этой мысли  и  жаль  Мижуева,  по-стариковски,  с
отеческой нежностью.
     - Мне кажется... - тихо начала девушка.
     Но порыв уже прошел. Холодное чувство взяло верх. Мижуеву стало досадно
своей  откровенности  перед  такими,  в  сущности,  ничтожными  людьми,  как
какой-то отставной генерал и его дочь-гимназистка, которую он купить  может.
Это чувство было мучительно для него самого, и он сам сознавал его грубость,
но все-таки стал высокомерен и холоден.
     - Нет, это пустяки... - холодно перебил он  и  неожиданно  заговорил  о
чем-то ненужном и неинтересном.
     Девушка быстро взглянула на него, и  лицо  Мижуева  было  неподвижно  и
брезгливо. Она внезапно побледнела и вдруг выпрямилась, стала смотреть прямо
перед собой, и пальцы у нее задрожали от смутной, но