Книга "Призраки в Тель-Авиве", Сандлер Шмиэл

Краткое описание/вступление:

се знали склонность Васи разыгрывать
товарищей, и его бессовестное вранье было воспринято друзьями, как
очередная и не очень удачная мистификация скучающего повесы.
  - Но инструктор запретил нам препираться, сэр, - сказал Заярконский, -
поддавшись грубому напору друга.
  - Инструктор мне не указ, - сказал Василий, вглядываясь, в стайку
разгомонившихся дам, - он никогда не узнает об этом, а ты не станешь ему
рассказывать, ведь правда?
  - А что если вам сейчас намнут шею, сэр?
  - Не боись, Ципа, шею как раз намну я, и это будет замечательно с двух
сторон, - он продолжал высматривать себе даму в пестрой толпе
аристократок, - во-первых, потому что женщина всегда идет за победителем
а, во-вторых, победа способствует выработке мужских половых гормонов.
  Цион понял, что Василий вполне оправился уже после утомительного развода
с женой и в душе пожалел, что затеял это сомнительное предприятие.
  Собственно, он лично намеревался посетить хоромы Петра Великого, но друг
счел необходимым окунуться в романтическую эпоху рыцарства - "Для
восстановления психического баланса", который на поверку оказался пустым
предлогом, и интересовал Васю здесь один лишь грубый секс с этими
расфуфыренными дурами. "И дернул меня черт идти на поводу у этого
ловеласа!"
Цион увлекался некогда историей крестовых походов и написал даже реферат
о замечательном певце рыцарства поэте Гийоме Акветанском. Василий умело
сыграл на этом - "Проникнемся атмосферой грубых нравов и первобытных
инстинктов, - сказал он, - а там иди ты... хоть к Ивану Грозному"
Судя по выдержанной им многозначительной паузе, он собирался отправить
приятеля значительно дальше хором русского самодержца, но вовремя
спохватился - утонченные манеры аристократа могли ему пригодиться в
будущем. Догадываясь, какие именно инстинкты руководят его неуправляемым
другом, Заярконский позволил ему убедить себя, не потому, что тот лестно
отозвался о творчестве "Мосье Акветанского", просто он был порядочный
человек и