Книга "Не стреляйте в рекламиста", Гольман И.

Краткое описание/вступление:

уничтожение. Но и это все-таки было  не  о  нем,  потому  что,  попав  в
проблему, Ефим проявлял чудеса  изворотливости,  чтобы  из  нее  без  потерь
выйти. И чтобы через некоторое время снова найти себе "приключения"...
 
   36 лет назад
   Мама категорически запрещала Ефиму заходить за сараи.
   "Двор у нас большой", - говорила она, и это было правдой. Домики по улице
Чапаева были двухэтажные, но маленькими они тогда не казались. Во дворе было
даже место для линейки: летом по утрам местный энтузиаст  поднимал  флаг  на
самодельном флагштоке и делал с детьми зарядку. Здесь  же  пацаны  гоняли  в
футбол, а девчонки, в теньке, на  скамеечках,  установленных  под  большими,
разросшимися тополями, нянчили кукол, большей частью тряпичных, самодельных.
   Двор с трех  сторон  ограничивался  тремя  двухподъездными  домами,  а  с
четвертой стороны - вышеупомянутыми сараями. В  них  жильцы  хранили  дрова:
горячую воду получали после дровяной колонки в ванной. У некоторых в  сараях
была живность: утром там орали петухи, у многих были кролики, а у  Калмычихи
даже жила настоящая свинья.
   Отец Витьки Светлова держал в  сарае  мотоцикл,  поэтому  около  него  на
мальчишечий вкус всегда пахло  особенно  хорошо.  Но  дело  не  в  том,  что
хранилось в сараях. А в том, что сараи были чертой, отделявшей мир Ефима  от
неведомого. И в том, чужом мире  творились  непонятные,  а  иногда  страшные
вещи. Именно оттуда пришел дворовой силач Шура  со  страшным,  окровавленным
лицом и с большой дырой вместо двух передних зубов. И именно  в  ту  сторону
кивали местные бабки, если утром у  какого-нибудь  сарая  оказывался  сбитым
замок, а кроликов становилось намного меньше  (кстати,  кролики  никогда  не
исчезали поголовно: беспредел в том мире не поощрялся). "Тюремщики чертовы",
- щерили бабки беззубые рты. "Что ж  поделать,  сто  первый  километр..."  -
печально вздыхала мама.
   Правда, когда Ефим подрос, он понял, что особой  разницы  между  жильцами
общаги