быть последней в его жизни, после чего отправились к
водителю за горючим, чтобы не отказать себе в удовольствии облить бензином
этого подлого Усри и поджечь. Водитель, к сожалению, выдать нам бензин
отказался, мотивируя это своей строгой отчетностью перед фирмой, и что
бензин на поджигание Усри ему перед выездом не выдавали, так что наша
светлая мысль не была реализована.
Через три часа езды, которые я с пользой для своего интеллекта провел
в изыскивании различных способов мести этому негодяю, автобус подъехал к
маленькому придорожному мотельчику с забегаловкой. После некоторой
неразберихи Усри нам объяснил, что это и есть тот самый пятизвездочный
отель, где нас ждет прекрасный завтрак. Забегаловка была довольно убогой, а
кроме того - там почему-то требовали оплаты за посещение туалета. Мы
величественно отказались платить, мотивируя это тем, что пятизвездочном
отеле платного туалета быть не может.
После "шикарного завтрака" мы отправились дальше колесить по
пустыне... Нам уже было совершенно ясно, что там, куда мы едем, совершенно
точно не будет нормального отеля. Более того, врожденная способность нашего
сопровождающего совершенно беззастенчиво и нагло врать не позволяла
надеяться даже на более-менее сносные условия. Но мы уже так устали (еще
бы: более суток в дороге без сна), что хотели только одного: приехать,
наконец, в какое-нибудь помещение, где есть кровати.
Автобус ехал уже восьмой час (а нам говорили, что вся поездка займет
не больше трех часов); каждые пятнадцать минут Усри торжественно бил себя в
грудь и твердил, что через пятнадцать минут мы будем на месте. На
двенадцатой "через пятнадцать минут" я у него поинтересовался - что в его
понимании означает эта странная фраза? Он нимало не смущаясь ответил, что
мы давно уже должны быть на месте, но "дорога сломалась", поэтому мы едем
так долго.
По истечении восьмого часа пути автобус подъехал к какой-то маленькой
египетской деревушке, носящей простое арабское на |