ание ветра.
Надежда попасть на вечеринку таяла с каждой минутой.
Руди покосился через плечо на десять ящиков пива среди кусков мыла и
старых газет, сваленных на продавленном заднем сиденье, и вздохнул. Мотор
фыркнул. Руди проклинал хозяина машины, непревзойденную звезду
рок-н-ролла, на вечеринке у которого он пил и загорал до бесчувствия все
выходные, да и приятелей, уломавших его съездить за пивом. И куда? Аж за
тридцать миль в сторону Барстоу!
"Пусть знают. Когда им в следующий раз захочется попить пивка, они
найдут приличную машину".
Большинство гостей приехало на вечеринку Тэйрота на мотоциклах,
собственно, как и сам Руди, а Тэйрот, который вступил в жизнь под именем
Джеймс Керроу и которого все еще звали Джимом, когда он был не в своем
сияющем сценическом костюме, не торопился давать свой Эльдорадо кому бы
там ни было, независимо от того, сколько оставалось ящиков пива.
НУ ЧТО ЗА ЧЕРТ! Руди откинул назад длинные волосы и бросил еще один
взгляд в беспросветную тьму безжизненной пустыни. Все приятели, оставшиеся
в роскошном убежище в каньонах, едва держались на ногах, и трудно было
сказать, какую роль могли бы сыграть десять ящиков пива. Если произойдет
худшее - а так, похоже, и будет, судя по тарахтенью мотора, - он всегда
сможет найти среди этих холмов какое-нибудь местечко, куда можно будет
забиться до утра, а потом попытаться на попутке добраться до ближайшего
телефона. Примерно в десяти милях отсюда есть служебная дорога, которая
приведет его к полуразрушенной хижине, затерянной в старой апельсиновой
роще. Будучи в сильном подпитии, он отказался от мысли чинить мотор
сегодня ночью и спать поблизости от дорога. Руди хлебнул вина из
полупустой бутылки и двинулся дальше.
Руди, который знал машины и мотоциклы как свои пять пальцев, стоило
огромных трудов провести неисправный "шевроле" милю или две от последней
освещенной дос |