воздействия холода сегментированные стебли и ветки
были все в трещинках, их покрывал толстый слой липкого сока. Веера
мясистых, серо-зеленых игл робко и жалобно тянулись к далекому солнцу.
Поколебавшись, Хичкок снова поднял камеру.
- Вот именно - лето, - повторил Мюллер. - У нас тут лето круглый год
- один из четырех. В этот год мы все время остаемся ближе к солнцу, чем в
остальные три. Здесь, в тропиках, температура порой поднимается до
пятнадцати градусов и неделями не снижается.
- Всего только до пятнадцати? - Хичкок указал на голую каменистую
равнину. - Так почему же тут нет снега? Ведь он начинает таять только при
тридцати двух градусах.
- По шкале Фаренгейта, - нетерпеливо объяснил Мюллер, - а мы
пользуемся стоградусной. Но, во всяком случае, полностью снег сходит
только на морском берегу. По ту сторону гор его хватает. Ну, сами увидите.
Горы надвигались на них и, казалось, становились все выше. Покрытые
снегами склоны и голые отвесные скалы уходили вверх, словно стена,
воздвигнутая сказочными великанами. Несколько минут планелет летел вдоль
стены, а затем повернул к ней - там, где по узкому ущелью на равнину
сползал ледник. Этот почти вертикальный поток льда, весь в темных пятнах
камней, был похож на грозный крутой утес. Равнину внизу устилали
отколовшиеся от него гигантские глыбы. Мотор взревел, и планелет
устремился вверх.
Едва он поднялся над гребнем, как в него ударил ветер. Рев мотора
перешел в пронзительный вой - маленькая машина с трудом пробивалась вперед
сквозь массы холодного воздуха, стекающего с гор. Внизу зияли трещины,
мелькали темные полосы камней, вмерзших в лед.
Хичкок опять поднял камеру - кадры этого мрачного ледника тоже
сыграют свою роль.
- Куда мы летим? - спросил он.
- На плато по ту сторону гор, - ответил Мюллер. - Туда, где водятся
шаркуны.
Хичкок задрал голо |