е предмет это, - оправдываюсь, - а орех. Обыкновенный фундук.
Крепкий орех попался, я его молотком расколоть не мог, и дверью не
получилось, думал, может, трамвай расколет.
- Нарушаете, гражданин, - сурово сказал милиционер, выслушав мои
оправдания. - И обманывать нехорошо. Где же это видано, чтобы орех-фундук
молотком расколоть нельзя было? Поднимите ваш предмет с рельсов и платите
штраф.
Взял я свой орех, заплатил штраф. От негодования весь киплю. На
работу пришел - не работается. Только об орехе думаю. И вспомнилось мне,
что есть у меня знакомый в научном институте. Он там изобрел аппарат,
который ультразвуком гвозди забивает. Так хорошо забивает - лучше любого
молотка. Вот, решил я, что мне надо!
Отпросился у начальника, к приятелю в институт поехал, в
Академгородок.
Приезжаю. Приятель меня о жизни расспрашивать начал, а я в ответ:
- Какая тут жизнь, если хилый орех расколоть не могу.
- Ну, это мы мигом, - отвечает приятель.
Заложил он орех в сложнейший аппарат, нажал кнопку:
- Бз-зз! - и ничего.
Я говорю:
- Ты ультразвуку-то не жалей! Не такой это орех, чтобы на него
ультразвук жалеть, это тебе не гвоздь.
Приятель другую кнопку нажал.
- Вз-ззы! - загудел аппарат.
А ореху хоть бы что.
- Вашим аппаратом, - рассердился я, - только гвозди забивать!
Изобретатели! Орех расколоть не могут.
Схватил свой орех и ходу. Приятель мне вслед прокричал, что можно еще
попробовать направленным взрывом расколоть. У него знакомые есть в
соседнем институте. Только я слушать его не стал, понял, что и
направленный взрыв в этом случае не выручит.
Вечером приятель ко мне сам домой приехал.
- Весь день, - говорит, - не могу успокоиться. Про твой орех думаю.
Не может быть такого ореха, чтобы его наш аппарат расколоть не мог. Что-то
здесь не так. С виду-то, конечно, не спорю, это обыкнове |