И, решительно встав с места, живодер вышел из таверны.
Сеньора Магдалена с иглой в руках сидела в саду у дверей дома. Рядом
с ней Хулия тоже занималась шитьем. Должно быть, они вели беседу о
каких-то серьезных и важных делах, ибо не раз то одна, то другая, глубоко
задумавшись, роняла работу на колени.
- Больше всего тревожит меня, - говорила сеньора Магдалена, - мысль о
том, что в нежданный день Господь призовет меня к себе и ты, такая юная,
останешься одна, без помощи и защиты.
- Не говорите так, матушка, - возражала Хулия. - Вы полны сил и еще
молоды. Не скоро придет этот страшный день.
- Не думай, что смерть настигает только стариков. Могу умереть и я.
Может быть, живи мы в другой стране, я так не боялась бы за тебя. Но
здесь, среди этих людей... О, если бы мы могли уехать отсюда, я умерла бы
спокойно, даже зная, что оставляю тебя круглой сиротой.
- Не убивайтесь так, матушка...
- Если бы ты, по крайней мере, вышла замуж, устроила свою жизнь...
Девушка зарделась.
- Но за кого можно выйти замуж на этом острове? - продолжала сеньора
Магдалена. - Если и есть здесь какие-нибудь молодые французы, то они тоже
охотники, а разве можно отдать девушку за кого-нибудь из этих ужасных
людей?
Тут Хулия так побледнела, что мать, без сомнения, заметила бы это,
если бы ее внимание не отвлек неожиданно появившийся в саду человек.
То был Педро-живодер. Он подошел поближе и вежливо, хотя и не без
некоторого смущения, поклонился.
- Простите, - обратился он к сеньоре Магдалене, - что я осмелился без
приглашения прийти к вам в дом, но мне необходимо поговорить с вами о
важном деле.
- Говорите, сеньор, - ответила сеньора Магдалена.
- Я хотел бы поговорить с вами наедине.
Мать подала знак Хулии, и девушка немедля удалилась.
- Можете говорить, - сказала сеньора Магдалена.
- Так вот, сеньора, - начал Педро, запинаясь и ерзая на таб |