осталось много нулей. Я летал на выходные в
Париж. И что? И ничего.
Я плюхнулся в кресло и принялся листать книгу в поисках картинок.
Картинки были, но, противу ожиданий, совсем не те, которые в этой кни-
ге должны быть. Что я ожидал увидеть? Древнего алхимика в черном плаще
с коническим колпаком на голове, делающего пассы над ретортой, в кото-
рой ртуть превращается в золото; кабалистические знаки, отгоняющие
злых духов и ведьм; волшебника, творящего заклинания; старую каргу над
чаном, в котором варится приворотное зелье. Что-нибудь еще в этом ду-
хе. Ничего похожего в книге не было. Были же какие-то непонятные чер-
тежи, была изображена неизвестная машина в разрезе и масса формул. О,
формул в книге было значительно больше, чем текста. Причем формул та-
ких, каких я, инженер, и неплохой, кстати, инженер, никогда не видел.
Чепуха! Это же древняя книга, там обозначения отличны от общеприня-
тых сейчас. И чертежи нарисованы по древним правилам. Я закрыл книгу и
покачал головой. Вот возьму и не поеду ни в какой Черноземск! Вот
возьму, засяду в библиотеке, обложусь учебниками латыни - есть же та-
кие учебники? - прочитаю книгу и сделаю что-нибудь такое... этакое...
Дурак! Нигде ты не засядешь, ничто ты не прочитаешь. Души прекрас-
ные порывы... Мечты... Зачем мне это? Помнится, еще до реформы я изоб-
рел одну штуку... Гордился... Был удовлетворен... А что за это полу-
чил? Премию в размере семидесяти рублей пятнадцати копеек и бумажку с
гербовой печатью. Нет, друзья мои, семьдесят рублей и пятнадцать копе-
ек в те времена были для меня подарком судьбы, я не спорю. А еще доро-
же было удовлетворение, самоутверждение - дескать, вот я какой умный.
А теперь...
Я потянулся к телефону, набрал номер, послушал короткие гудки.
Справочная, конечно, занята. Она всегда занята. Сидит там стареющая
девушка - "Я-одна-а-вас-много", надоест ей отвечать, она снимет трубку
и болтает с другой стареющей девушкой. Я п |