вверх, на глухо шумящие кроны деревьев.
В просветах листьев не было видно звезд, как в прошлую ночь.
Вероятно, небо заволокло тучами. Было темно, как в угольном
мешке. Внезапно хлынул такой ливень, какого он не видел даже в
тропиках Элоры пять тысячелетий назад. С неба падала сплошная
водяная стена. Почва мгновенно размокла, его ноги скользили и
вязли в грязи. К счастью, ливень кончился скоро - так же
внезапно, как и начался.
Идти стало несравненно труднее. К побережью он вышел в три
часа ночи по своим часам. Так ли это
было на самом деле, он не знал. Во всяком случае, была глухая
ночь. Побережье стонало под чудовищными ударами ветра и прибоя.
Казалось, что в такую бурю все живое в море должно было
спрятаться в тихие придонные заводи. Однако из темноты неслись
леденящие душу хрипы, рев и скрежет. Внезапно черный мрак
пронизали знакомые ему голубые мечи разрядов, перекрещиваясь и
накладываясь друг на друга. Вероятно, там происходила яростная
схватка двух электрических чудищ, не обращавших никакого
внимания на разыгравшийся шторм..
Цепляясь руками за все, что попало, Руссов с величайшим
трудом тянул "поезд" по пологому подъему. Журчали сотни
ручейков, бегущих из леса к морю. Их породил этот короткий
ливень. "Поезд" свободно скользил по раскисшей почве, но зато
Руссов не мог найти надежной опоры для ног, часто падал в
грязь. В результате за час он прошел едва ли больше километра.
Тогда, опираясь на колени и руки, он пополз на четвереньках.
Движение замедлилось еще больше, но сил теперь он тратил
гораздо меньше. Луч нашлемного прожектора в такт движению
зигзагами метался по стволам деревьев, выхватывая из мрака то
пышный цветущий куст, усыпанный, точно бриллиантами, крупными
каплями воды, то морщинистый ствол дерева-гиганта, то
нагромождение бурелома. Ему казалось, что он ползет уже тысячу
лет, а лесу ни конца ни края не ви |