таев, которые, прибыв в город, обращались по их
приказанию к горожанам с такими словами: "Афиняне! Примите благосклонно
Писистрата, которого сама Афина почитает превыше всех людей и возвращает
теперь из изгнания в свой акрополь!". Так глашатаи кричали, обходя улицы, и
тотчас по всем демам прошел слух, что Афина возвращает Писистрата из
изгнания. В городе все верили, что эта женщина действительно богиня,
молились смертному существу и приняли Писистрата.
61. Придя таким образом снова к власти, Писистрат по уговору с Мегаклом
взял себе в жены его дочь. Но так как у него были уже взрослые дети, а род
Алкмеонидов, к которому принадлежал Мегакл, как считали, был поражен
проклятием, то Писистрат не желал иметь детей от молодой жены43 и потому
общался с ней неестественным способом. Сначала жена скрывала это
обстоятельство, а потом рассказала своей матери (в ответ на ее вопросы или
же по собственному почину), а та - своему мужу. Мегакл же пришел в страшное
негодование за то, что Писистрат так его обесчестил. В гневе он снова
примирился со своими [прежними] сторонниками. А Писистрат, узнав, что
затевается против него, удалился из города и вообще из Аттики44. Прибыв в
Эретрию, он стал совещаться со своими сыновьями. Верх одержало мнение
Гиппия о том, что следует попытаться вновь овладеть верховной властью.
Тогда они [Писистрат и сыновья] стали собирать добровольные даяния от
городов, которые были им чем-либо обязаны. Многие города предоставили
Писистрату большие суммы денег, но фиванцы превзошли всех денежными дарами.
Одним словом, через некоторое время после этого все было готово для их
возвращения в Афины. И действительно, из Пелопоннеса прибыли аргосские
наемники, из Наксоса также приехал добровольно ревностный приверженец
[Писистрата] по имени Лигдамид с деньгами и людьми.
62. Так вот, Писистрат и его сторонники выступили из Эретрии и на
одиннадцатом году своего изгнания снова прибыли в Аттику45. Первое место,
которое они захватили там, был |