| ,  прежде  казавшиеся  столь  значительными  и
деятельными, а теперь мирно почившие, все же изредка оживали. Одним из самых
замечательных случаев, когда во мне проснулись привычки минувших дней, и был
тот, который заставил  меня,  не  нарушая  законов  литературного  приличия,
предложить публике этот очерк.
   Во втором этаже здания таможни есть просторное помещение, стены которого,
сложенные из  кирпича,  так  и  остались  неоштукатуренными,  а  стропила  -
неподшитыми. В доме, построенном с широким  размахом  для  нужд  оживленного
торгового порта, каким был когда-то Салем, и рассчитанном на дальнейшее  его
процветание,  которому  не  суждено  было  осуществиться,  оказалось  больше
площади, чем требуется тем, кто ныне работает в таможне.  Поэтому  помещение
над  конторой  главного  сборщика  так  и  осталось  неотделанным  и  словно
продолжало ждать плотников и штукатуров, хотя с потемневших балок давно  уже
свесились гирлянды паутины. В стенной нише указанной комнаты один на  другом
стояли бочонки, набитые связками документов. Такие же  связки  во  множестве
усеивали пол. Больно было подумать о том, сколько дней, и недель, и месяцев,
и лет труда истрачено на эти заплесневелые  бумаги,  которые  теперь  только
напрасно занимают место и валяются в забытом углу, где никто и никогда их не
видит. Но ведь какие груды других рукописей, содержащих не скучные  казенные
формальности, а  мысли  изобретательных  умов  и  горячие  излияния  глубоко
чувствующих сердец, также погрузились в забвение,  к  тому  же  не  сослужив
своему времени даже такой службы, какую сослужили эти  документы,  и  -  что
горше  всего  -  не  принеся  тем,  кто  их  писал,  средств  к   безбедному
существованию, которые добыли себе таможенные чиновники своими  бесполезными
бумажками! Впрочем, быть может, не совсем бесполезными, потому что они  дают
материал для истории города. Там можно найти и сведения  о  былой  коммерции
Салема и деловые письма его знаменитых купцов -  |