Послан Павелом в Городнище не то покупать, а может быть
и продавать, знаю только -- по смерть меня командировать выгодно, и что нету
сейчас ни товару, ни денег, а тем более необходимых ему дрозжей. Теребит с
того берега: мол, как хочешь, а от пустопорожнего возвращения воздержись.
Ну, дрозжей браговарных, возможно, у кого-нибудь и удастся заимообразно
изъять, а вот жэ-букву где раздобыть, заколодило нам на ней, просветителям.
Гэ-букву, Петр делится, выдумали без хлопот, она у нас наподобие виселицы,
читай, потому что на виселице эту букву и выговоришь одну: гэ да гэ. Дэ --
как дом, бэ -- как вэ почти, вэ же почти как бэ, а вот жэ -- та загадочна. В
эту пору, траченый седыми невзгодами и хлесткими обложными ливнями, в кубарэ
задвигаюсь я, собственной своею персоной, пророк, час один светлый
спроворивший в июле-месяце у христиан, -- захожу, чтоб отпраздновать
завершение напрочь и вдрызг неудачного промысла моего. Встретился в слепой
местности некоторый слепец, и он вызвался проводить на роздых к воде. И
поплелся за ним, ему доверяя во всем, но темнота нас объяла и он не заметил
поэтому ямы ловчей и ухнулся. Сверзился вслед за вожатым и я, так как мой
подпоясок связан был с подпояском его крепкой вервой, чтобы не растеряться
нам. Вот и не растерялись, стенали с башками побитыми и с вывихами, вот и не
растерялись, дурили мы, путь наш продолжая с трудом. Но не в добрый час
веселились, товарищи по беде. Ведь когда развиднелось, тогда обнаруживаю,
что завод мой точильный при падении пострадал пуще нас. Лопнуло генеральное
колесо по всем линиям, и найти понимающего колесника или бондаря, чтоб дал
настоящий ремонт, в той округе не представлялось возможностью. Отчего,
настрадавшись точить на ущербной конструкции, изнеможен, возвращался на
зимние я фатеры до срока. Брел с пустыми карманами, и в них ничегошеньки не
побрякивало. И пока я так брел, кумекая, чем намерен платить в рестор |