здится в его
собственной душе.
Потом Джованни увидел какой-то портик, коня на белой дороге, ему
почудилось, что кто-то зовет его по имени, и он погрузился в сон.
V
На следующий вечер Джованни Дрого впервые принял дежурство на третьем
редуте. В шесть часов вечера во дворе были построены семь караульных
отрядов: три для форта, четыре для фланговых редутов.
Восьмой отряд, предназначавшийся для Нового редута, выступил раньше:
дорога туда занимала довольно много времени.
Ветеран Крепости старший сержант Тронк повел на третий редут двадцать
восемь человек, с горнистом - двадцать девять. Все они были из второй роты
капитана Ортица, куда получил назначение и Джованни.
Дрого принял командование караулом и вынул из ножен шпагу. Семь
заступающих в караул отрядов были выстроены перпендикулярно к зданию
форта, а комендант Крепости, полковник, наблюдал на ними из окна - такая
здесь была традиция. На желтой утрамбованной земле двора образовался
красивый черный рисунок.
Очищенное ветром небо над Крепостью сияло, а последние солнечные лучи
рассекали наискосок ее стены. Стоял сентябрьский вечер. Заместитель
коменданта подполковник Николози, опираясь на шпагу и прихрамывая - старая
рана, - вышел из дверей комендатуры.
В тот день поверяющим был здоровенный капитан Монти. Он прокричал своим
хриплым голосом команду, и солдаты, сделав одновременный выпад, с громким
бряцанием вскинули оружие для поверки. После чего наступила полная тишина.
И тут трубачи семи караульных отрядов один за другим проиграли
соответствующий сигнал. Пели знаменитые серебряные трубы крепости
Бастиани, украшенные шелковыми красно-золотыми шнурами и большими гербами.
Их чистый голос взмыл в небо, и неподвижный частокол штыков откликнулся на
него звуком, отдаленно напоминавшим звон колокола. Солдаты замерли как
изваяния, льда их были по-военному суровы. Нет, они явно готовились не к
будничной караульной службе: с таким геройским блеском в глазах можно
|