кой, а этот дядька открыл мне дверь и сказал:
"Чего вас черти носят, нет Петьки дома!" - и захлопнул дверь. А я знал, что
Петька дома, - он же больной. Опять позвонил, а дядька этот и говорит:
"Позвонишь еще раз, ухи оборву!" Ну, я и ушел, и правильно, что ушел: такой
бы мог оборвать уши, куда я против него, без пистолета...
Севка, наверное, долго бы еще распространялся, но его прервал Борода:
- А где живет твой Петька?
Задержанный снова рванулся к Севке, зарычав: "Убью, гаденыш!" - но Борода
осадил его. И Копчушка важно изрек:
- Но, но! Вы не очень задавайтесь и не ругайтесь. Никто вас не боится. Это
вам не на темной лестнице. Там я был без оружия, а вы в кармане за наган
держались.
Неожиданное заявление Севки всех рассмешило. Борода повторил вопрос. Севка
сказал, что приятель его живет на Екатерининской, номера дома не знает, а
квартира семь.
У ворот зафыркал автомобиль. Это приехали чекисты. Ян Вольдемарович
распорядился немедленно произвести обыск в квартире семь.
- Парень пусть покажет дом, не выходя из машины! - предупредил Лембер.
Чекисты уехали, арестованного увели красноармейцы, а ребята, порядком
взбудораженные, потолковали о случившемся и разошлись по домам.
* * *
Анны Петровны не было дома. Я тщательно запер все двери и, не поужинав, лег
спать. Долго ворочался на своем диване, прислушивался. Мне казалось, что
кто-то ходит по кухне, пытается открыть дверь на лестницу. Все время перед
глазами вставал раненый бандит, и я, сжавшись, натягивал одеяло на голову.
5
Утром на пороге мастерской меня встретил Яков Лукич.
- Все знаю, можешь не рассказывать! Мне уже звонили из Чека. Молодец, хомяк!
Вскоре появился Борода. Бросив свое обычное "здорово, палки-махалки", он
прошел в кабинет начальника, а через несколько минут меня позвал Лукич. На
столе лежал мой браунинг. Лукич приветливо улыбался. Борода встал, протянул
мне руку и торжественным голосом произнес:
- От лица службы объявляю вам благодарность за |