ВАЛЬДЕМАР ЛЫСЯК
АМПИРНЫЙ ПАСЬЯНС
Памяти Отца
ВСТУПЛЕНИЕ
Маленькие мальчики всегда желают быть солдатами.
Индейцами с их мустангами и прериями. Пожарными,
которым всегда можно смотреть на пожар.
Паном трубочистом. Или же Гражданином Президентом (...)
Они вырастают, стареют. И бывают солдатами.
Индейцами, пожарными, трубочистами, президентами. У них
появляются сутаны, шары для чистки труб, собаки и корабли.
Только на самом деле, они всего лишь желают быть кем-то
иным. И это мучает их до самой смерти...
Несчастен тот, кто не такой вот мальчишка из стихотворения Кшиштофа
Гонсеровского "Тот". Взрослым маленьким мальчиком, который где-то в самых
глубинных тайниках души лелеет великую мечту, тоску по «чему-то иному».
Моя родилась однажды вечером, когда отец вошел в детскую, держа в руке
старинный, оправленный в кожу том с золотой буквой “N”. Он дал мне его и сказал:
прочитай. И оставил меня с этой книгой на всю жизнь.
Так открылась передо мной равнина ампирной ностальгии. Я путешествовал по ней
за тенью "Того", только долго это не продолжалось – я быстро избавился от
увлечения "богом войны". Зато уже никогда не избавлюсь я от увлеченности тем
временем, которое меня не подождало и пролетело за много лет до моего выхода на
сцену. Нет, это не "тот" человек, о котором я мечтаю. Поначалу он служил мне
только лишь компасом, но когда я уже ознакомился с каждым дюймом равнины, компас
перестал быть мне нужен. Это она – та эпоха, сделалась целью моих побегов в
прошлое, и именно она по ночам делается моим настоящим. Невозможность
соединиться с нею наяву будет мучить меня до самой смерти.
Я нуждался в том мире, который через кровь и мечтания был моим собственным, еще
не связанным телефонными проводами; в том прекрасном, потому что удаленном,
анклаве; во времени, когда истины были гораздо проще, а мотивы – более ясными; в
укрытии, где во мне высвобождались бы романтичные атавизмы. Кучу вре |