М. ЕМЦЕВ, Е. ПАРНОВ
ПАДЕНИЕ СВЕРХНОВОЙ
Впервые в жизни Юру посетило волнующее чувство отрешенности и
лихорадочной нетерпеливости, так хорошо знакомое, по мнению Юры, всем великим
поэтам и физикам-теоретикам.
Юра быстро вскочил с кровати и, тихо ступая босыми ногами по мягкому
ворсу ковра, подошел к окну.
За окном рождалось утро. Оно спускалось с далеких высот в невероятном
зеленом свете, который быстро таял, уступая место пурпурным и янтарным
оттенкам.
Такое утро бывает только в горах. Юра мог бы сказать еще точнее; такое
утро бывает лишь на высоте 3250 метров над уровнем моря, на небольшой площадке
хребта Западного Танну-ола, у самой границы с Монголией.
Здесь, в забытом богом и людьми месте, как часто любит говорить Юрин
сосед по комнате Анатолий Дмитриевич Кирленков, приютился маленький белый домик
Нейтринной астрофизической лаборатории Академии наук СССР.
Два раза в месяц сюда прилетает вертолет. Он доставляет письма, газеты и
съестные припасы. В эти дни здесь бывает праздник — никто не работает. Чаще
прилетать вертолет не может. Уж очень далеко забралась Нейтринная от людского
жилья. Но иначе нельзя; если хочешь поймать самую неуловимую представительницу
субатомного мира, частицу-призрак, будь добр исключить всякие посторонние
влияния. Под посторонними влияниями обитатели Танну-ола понимают почти все
проявления материальной культуры двадцатого века: антенны радиостанций,
динамо-машины, мощные магниты и дым заводов и фабрик, который окружает наши
города никогда не тающим облаком.
Юра смотрит на лазоревые тени пихт и кедров, на бриллиантовую пыль,
которая курится над снегом, но видит пыль межзвездных бездн, спирали галактик,
рождение и смерть миров.
В горле у него что-то стучит и рвется, а под сердцем тает льдистый и
щекочущий холодок. И Юра понимает, что это пришло оно — вдохновение. Юра поэт.
То есть он инженерэлектрофизик, но все-таки и поэт т |