Книга "ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОЙ ДУШИ", ВИКТОР ЕРОФЕЕВ

Краткое описание/вступление:

ВИКТОР ЕРОФЕЕВ 
ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОЙ ДУШИ 
     
Я тебе люблю 
   бляха 
   Телохранители искоса смотрели телевизор. Я пил в компании людей, которым
хорошо знакома криминальная обстановка в городе. Несмотря на интеллигентный
экстерьер, я готов перепить самых крепких мужиков, и три-четыре бутылки водки за
вечер не производят на меня особого воздействия, разве что утром немного чешется
кожа на животе. Такая особенность не раз выручала меня, но иногда приводила к
непредсказуемым последствиям, что, собственно, и случилось в ту ночь. 
   Человек во власти сияет нездешним светом. Его влиятельное лицо охвачено
всполохами затяжного экстаза. В зале резало глаза от начальства. Перепившееся
руководство силовых структур, вице-премьеры, вожди и гонители демократии,
государственники, главные придурки, реваншисты и прочие кремлевские красавцы
гудели. 
   - У меня бляха лучше твоей! - раздавались голоса. Каждый мечтал о бляхе. 
   - Твоя бляха - вообще не бляха. 
   - Я получал в месяц по четыре бляхи. 
   - Когда это было! 
   - А у меня платиновая бляха, - сказал кто-то. 
   Все замолчали. А я спросил: 
   - Вы какую бляху имеете в виду? Они покатились со смеху. 
   - У тебя что, вообще нет бляхи? 
   - Да нет у меня никакой бляхи! - обозлился я. 
   Под утро им всем захотелось вместе полететь в космос. "Летите, голуби", -
подумал я. Они мне тоже предложили лететь, в качестве хроникера, были и другие,
не менее достойные предложения. Кончилось тем, что один из них - кажется, самый
толковый и что-то даже смыслящий в литературе - завел со мной разговор о тайной
стороне родной жизни. 
   - Я тебя читал, и ты мне не нравишься, - начал он с нормальной предутренней
откровенностью, со сбившимся галстуком на белой правительственной сорочке. - Но
я тебе вот что скажу: это заколдованная страна. 
   Я понимающе хмыкнул. 
   - Бермудский треугольник в подметки не годится. Тут круче. Никакие реформы у
нас не пройдут, - заверил меня ведущий реформатор. 
   Я молча верил ему