ра. - Мне дурно!
- Сударыня! - сказал слуга внушительно. - Советую вам поторопиться, иначе вы не
успеете услышать последнюю волю умирающего. А для вас, - он подчеркнул это "для
вас", - для вас очень многое от этого зависит.
- А далеко еще идти? - спросила мать.
- Уже нет, - отвечал слуга.
Далее мы шли в полной тишине. Спустились по какой-то заброшенной лестнице вниз,
некоторое время пропетляли по узкому извилистому коридору, чтобы выйти в
поистине огромное помещение, длиною не меньше полумили, сплошь уставленное
подпирающими массивный потолок внушительными колоннами. Отсюда открывался выход
на террасу, которая, в свою очередь, выходила во внутренний двор.
- Сюда, пожалуйста. - Слуга указал на неприметную дверцу, укрывавшуюся в стене
напротив террасы, пропустил нас с поклоном, следом вошел и сам.
За дверью находился очередной коридор, имевший, правда, уже более обжитой вид.
Стены были обиты желтого оттенка материалом, а в коридоре тут и там стояли
стулья.
- Вам вот сюда! - Слуга указывал на дверь в конце коридора. - На этом разрешите
откланяться!
Неспешно и важно побрел он прочь.
- Спасибо вам большое! - крикнула мать ему вдогонку.
Дверь скрывала исполинских размеров помещение, почти полностью темное. Лишь
вдалеке, на противоположной от двери стене, было окно. Других источников света
не наблюдалось. В скупом заоконном свете я различил собравшуюся в глубине
помещения группу людей. Несомненно, нам надо было идти к ним.
-Нам туда, мама! - сказал я, беря мать, совсем уж растерявшуюся, под локоток.
Мы прошли все расстояние до людей, составлявшее не менее восьми десятков шагов.
Что меня довольно неприятно поразило, так это то, что все они смотрели на нас,
как мы приближаемся, однако не говорили ни слова. Мне показалось, что они похожи
на мраморные изваяния. И я не понимал, отчего вдруг в горле у меня пересохло.
- Здравствуйте! - хрипло произнес я. - Нас ожидали? Мы наследники.
- Тсс! - сказал кто-то, |