бя, хватит историй! - оборвал племянника Андрей Константинович. - И не
вздумай что-нибудь подобное рассказать Валерию Флакку.
- Он не будет смеяться?
- Даже не улыбнется, - предрек князь Андрей.
Флакк уже поднимался по лестнице, но вряд ли мог слышать их разговор. Стас
поглядел
на военного трибуна:
- О да! Он вылитый капитан Игнатов. - И пустился наутек. Бегом.
Корвин усмехнулся: даже смелые люди испытывали перед Флакком невольную
робость.
Особенно когда тот бывал не в духе. А сейчас трибун звездных легионеров был
мрачен как
никогда. Князь Андрей также нервничал, хотя и старался скрыть. Для этих двух
людей, недолго
связанных узами родства, нынешняя встреча оказалась первой. Два года они винили
друг друга
в гибели Эмми. Теперь, благодаря Марку, все разъяснилось.
- Мои соболезнования, трибун Флакк, - начал Андрей Константинович почти
официально. - Вы убедились наконец, что ни я, ни кто другой с Китежа не виновны
в гибели
вашей сестры.
- Да, я знаком с результатами расследования, - отвечал Флакк. - Надеюсь,
князь
Сергей полностью поправился.
Хозяин усадьбы изобразил вежливую улыбку:
- Он чувствует себя очень даже прилично, но... пока что он только ребенок.
Пятилетний
ребенок. И прошу вас, ничего не говорите ему об Эмми.
- А вы...
- Старались не напоминать. Сереже сказали, что он получил опасное ранение
на войне.
Он не помнит жену, не помнит Психею. Зачем ему знать об убийстве Эмми? К чему
вновь
переживать этот кошмар?
- Потому что он был ее мужем... - повысил голос Флакк. Слова князя Андрея
изрядно
его разозлили.
- Вот именно, был... - вздохнул старик.
- Но он все равно узнает, - начал спорить Флакк. Как всякий уроженец Лация,
он не
верил в личное бессмертие. Жизнь после смерти возможна лишь как память, как
добрая слава.
А его любимую сестру стерли из памяти мужа, - это походило на новое, хоть и
виртуальное,
убийство.
- Так пусть узнает как можно по |