тный, с неглубокой и очень красивой речушкой, в которой так любила плескаться
детвора.
Однако потом этот поселок присмотрели совсем другие люди. Их не интересовали
картошка и
редиска, они не горели желанием копаться на грядках. Им просто понравилось это
место.
Дачные участки скупали на корню. Если кто-то не хотел расставаться со
своими шестью
сотками, его сначала вежливо просили подумать, обычно этого вполне хватало. Со
строптивцами разбирались по-другому - говорят, кое-кого из них так и не нашли,
благо болот
в округе хватало.
Вот так и получилось, что за какой-то десяток лет в этом уютном лесном раю
вырос
элитный загородный поселок. Наиболее престижные виллы расположились по берегу
реки, их
владельцы словно соревновались друг с другом в роскоши. Простому человеку вход
сюда был
заказан - дорогу в поселок с некоторых пор перекрывал шлагбаум, рядом всегда
дежурили
несколько охранников.
Этот дом внешне ничем не выделялся среди остальных - все та же безумная
роскошь, все
то же желание показать, кто есть кто в этом мире. Тем не менее, дом этот отнюдь
не являлся
рядовым. И если хорошо присмотреться, то можно было заметить и два рубежа
сигнализации, и
коробочки телекамер, контролирующие подступы к дому. Вдоль солидной кованой
ограды,
исподлобья глядя вокруг, неторопливо прогуливалась парочка бультерьеров. Внутри,
у ворот,
расположились два охранника, еще двое дежурили у крыльца. Что и говорить,
выглядел дом
весьма гостеприимно.
На втором этаже дома, в уютном кабинете, украшенном работами самых
известных
мастеров живописи, неторопливо беседовали три человека. Судя по всему, один из
них,
высокий и худощавый господин лет сорока пяти, в дорогом халате и мягких
тапочках, был
хозяином. Он сидел в своем любимом кресле и неторопливо потягивал трубку, время
от
времени выпуская к потолку струйки дыма. Его взгляд отличался удивительным
спокойствием,
более того, в нем ощущалась непонятная тяжесть, массивность - казалось, |