е переставала терзать плоть женщины.
Когда на третий день уносили гроб, она умоляющим движением руки остановила
священнослужителей и служащих похоронного бюро и потребовала приподнять крышку,
чтобы в последний раз поцеловать мужа. Увидев, как исчезает катафалк в
похоронном
фургоне, она свалилась замертво: доктора нашли разрыв аневризмы. Для Рикардо не
было
секретом, что мать приказала себе умереть, подавленная бессмысленностью будущего
существования. Так обычно бывает в плохих мелодрамах, и тем не менее в жизни
тоже все
произошло именно так. В этот день Рикардо понял, что смерть весьма великодушно
отзывается на призыв отчаявшейся души. Тогда же он осознал разрушительную власть
денег. Едва закончились похороны, началась битва за наследство. Каждый хотел
урвать
свою долю, каждый требовал денег, особенно те, кто не имел на них никакого
права.
Начались оспаривания завещания. Рикардо хотели лишить всех прав. Все уладилось в
конце концов в его пользу, но горечь и отвращение остались. И сегодня, спустя
десять лет,
он помнил слова адвоката, произнесенные после оглашения вердикта: "Есть победы
более
горькие, нежели поражения".
- Я вас отвлекаю, сеньор Рикардо?
В проеме широкой двери стоял Горацио.
- Нисколько. Что я могу для тебя сделать?
Гаучо явно не решался войти в комнату. Его плечи были покрыты пончо,
движение
стесняли штаны со складками, застегнутые пуговицами на щиколотках; шею охватывал
белый шелковый платок, в руке он держал свою шляпу и связку веревок, на концах
которых были прикреплены кожаные мешочки с металлическими шарами внутри, -
болеадорас, безотказное оружие. Рикардо иронически улыбнулся:
- Ты бить меня собираешься?
- Вы шутите?
- Едва ли.
Он знал, с какой ловкостью старый гаучо орудовал этим охотничьим
инструментом.
Хорошо запущенные болеадорас обвивались вокруг лап жертвы - быка, коровы,
барана,
козы - и валили их на землю. Могли они обвиться и вокруг горла человек |