ния,
персонально правил мне технику ударов, попутно разъясняя пагубность ведения
поединка
в стиле "Сэнэ" - с прыжками и обилием ударов ногами. Собственно, более наглядно,
чем
поймать меня на контратаке ударом руки в нос, вряд ли можно было объяснить
уязвимость избранной мною тактики поединка.
И вот настал последний день гассюку. Последняя тренировка. Пять часов вечера.
Бреду
к спортзалу. Ни эмоций, ни сил - ничего.
У входа в спортзал стоят Ода и Ёсукэ. Радостно улыбаются. "Маарерий! Сюрприз!
Вместо последней тренировки идем в боулинг - в тот, где большая кегля на крыше!"
От радости я аж подпрыгнул. И откуда силы взялись!
"Ура! Пошли!" Остальные, оказывается, уже ушли в боулинг.
- Да, Маарерий! В восемь сегодня гуляем по случаю окончания гассюку, в
ресторанчике
рядом с кафе "Вольво". Не опаздывай! - сказал Ода.
- Хорошо! Обязательно!
- Да, кстати, Маарерий! Хотел тебя спросить - что ты выкрикивал, когда нас
после 50
отжиманий заставили делать все заново?
- Да так, русские слова, - уклончиво ответил я, вспомнив, что только с
помощью
русских непечатных слов я смог выполнить еще 50 отжиманий.
В боулинге было оживленно, там собрались только студенты: Сэнсэй со свитой,
похоже,
готовились к вечерней программе. Покатав в свое удовольствие шары где-то в
течение
часа, мы разошлись, предвкушая веселую вечернюю попойку.
В китайском ресторанчике, в котором мы собрались, было много невероятно
вкусной
еды и пива. Ёсукэ как самого шустрого поставили к микрофону вести праздник.
Атмосфера была полностью противоположна той, что была во время угрюмых трапез в
ходе гассюку. Все сидели за столами вперемешку - первокурсники, "ветераны".
Подливали друг другу пива, благодарили за гассюку. Ода ткнул меня в бок:
- Маарерий! Держи пиво, иди, налей Сэнсэю, поблагодари его! Взяв бутылку, я
подсел к
Сэнсэю.
- Сэнсэй! Позвольте Вам налить пива?
- О! Маарерий! Молодец! Знаешь японские традиции! Сэнсэй п |