зменению своей позиции в семье. Все эти положения в том
или ином виде вошли в систему подготовки семейных терапевтов, а также составили
основу при выработке терапевтических техник.
Тем не менее, теория Боуэна, на мой взгляд, в известной мере сковывает
возможности
развитие личности в рамках сформировавшейся супружеской пары. Определенный
детерминизм этой теории не позволяет свободно и творчески строить семью,
ограничивает опыт человека той моделью, в которой он вырос сам и которая довлеет
над
ним, как бы много ни значили для него отношения с другими людьми. Можно сказать,
что
идея внутрисемейной наследственности в этом случае, полностью предопределяя
развитие семьи, как бы доведена до своей логической крайности.
С Джеем Хейли я познакомился в 1962 году, когда он помешал мне понаблюдать
за
работой Г. Бейтсона, избавив меня, по его словам, от нудного
времяпрепровождения. В
конце шестидесятых Хейли стал штатным сотрудником в филадельфийской Детской
консультативной клинике и проработал там около десяти лет. В определенном смысле
Джей представляет собой гибридный тип семейного терапевта, хотя сам он, не будь
он
Джей, станет возражать против такой характеристики. Начав свой путь в команде Г.
Бейтсона, с его ярко выраженным теоретическим уклоном, Джей затем целиком
поддался
магии и обаянию Милтона Эриксона.
С Джеем мы вместе сотрудничали в Филадельфии. Вначале он выбрал
исследовательскую работу, но ему скоро наскучило сидеть, наблюдать и размышлять.
В
это время как раз родилась идея подготовки парапрофессионалов. Программу
обучения
начали готовить Джерри Форд, Рей Вейнер, Браулио Монтальво, Картер Умбаргер,
Джей
и я. Позднее к нам присоединилась Мэрианн Уолтерз. У каждого в этом деле был
свой
интерес.
Джей, например, увидел в новом начинании возможность доказать, что высшее
образование и влияние такого мегаполиса, как Нью-Йорк, только мешают семейным
терапевтам. По его мнению, парапрофессионалы пока еще не |