ерез голову, наклоняюсь над
ванной, умываю лицо и шею чуть теплой водичкой, беру мочалку и протираю
подмышки, потом снимаю штаны, полощу под струей свой член, мою задницу - на тот
случай, если Криссу вдруг пробьет на сантименты или ей просто захочется хуя. На
самом деле, мне как-то жалко смывать с себя последние напоминания о Мерри. Мне
нравится запах, хотя я не люблю, когда на мне остаются липкие пятна. И теперь,
когда я смываю под краном ее секреции - и особенно, если учесть, из каких именно
соображений, - у меня возникает неприятное чувство, как будто я оскорбляю кого-
то, кто только что умер. Или как будто я - проститутка. Интересно, а что она
сейчас делает. В эти мгновения. Но мне не хочется думать над этим вопросом. Я -
шлюха. Нет. Она - шлюха. Никто из нас: ни она, и ни я. Мы оба. Все без
исключения. Так пойдет. Я снова чист и почти безгрешен.
Освежившись, возвращаюсь на свой диван. Спасибо, Господи, за маленькие радости,
как любила говорить моя мама. На самом деле, на меня снизошло божье
благословение. Теперь у меня есть все, что нужно, на недели вперед. Надо
подумать, о чем говорить с Криссой.
Если честно, я до сих пор не верю своему счастью. Не верю, что все это - на
самом деле. Когда я начинаю об этом задумываться - о моем неизменном везении, -
я себя чувствую странно. Как будто я выиграл в лотерею. Смущенный, растерянный и
слегка одурманенный. Так, лучше об этом не думать... Это пройдет. Пусть
проходит.
Мир - продукт наших умонастроений, но я не имею в виду экстремальный солипсизм.
Объективная реальность все-таки существует. И окружающая среда. Реальность - это
взаимодействие внешнего и внутреннего миров. Так, хватит грузиться. Расслабься.
На улице уже стемнело. Волшебство наощупь - холодное. Но в моих венах течет
кровь рептилий; я - неподвижная ящерица, моя защитная окраска сливается с
сумерками, я таращу глаза; температура тела и двигательная активность медленно
подлаживаются под окружающую среду. Я |