ены все демократические
права и свободы. Предполагалось проведение на всей территории свободных выборов.
Германия могла бы иметь вооруженные силы, необходимые для обороны страны,
освобождалась от обязательств политического или военного характера, вытекающих
из договоров или соглашений, заключенных правительствами ФРГ и ГДР до подписания
мирного договора и воссоединения Германии в единое государство. Идеи,
сформулированные в документе от 10 марта, были уточнены и развиты в следующей
советской ноте - от 9 апреля 1952 года.
Все эти предложения были отвергнуты. До сих пор идут споры относительно того,
что означала тогдашняя советская инициатива: являлась ли она чисто
пропагандистским маневром или же отражала действительные намерения. Сейчас ясно
лишь одно - проверить искренность намерений СССР в отношении идей, изложенных в
нотах от 10 марта и 9 апреля 1952 года, можно было, лишь согласившись с ними и
попытавшись осуществить их на деле. Этого сделано не было.
Еще одна попытка СССР реанимировать проект германского единства на основе
свободных выборов в ФРГ и ГДР, связав его проблемой безопасности в Европе, была
предпринята в 1955 году уже после смерти Сталина. Незадолго до ратификации
западногерманским бундестагом Парижских соглашений, предусматривавших вступление
ФРГ в НАТО, 15 января 1955 года было опубликовано заявление Советского
правительства, в котором вновь подтверждалась готовность СССР пойти на
проведение свободных выборов на всех германских территориях. Предложение не
нашло отклика ни у западных держав, ни у властей Федеративной Республики.
Аналогичную позицию отстаивала советская делегация на Женевской встрече на
высшем уровне (17 - 23 июля 1955 года). Встреча эта не была провальной. Она
проходила в деловой атмосфере и знаменовала некоторое ослабление напряженности в
отношениях между СССР, с одной стороны, и США, Великобританией и Францией - с
другой. В печати даже появился термин "дух Женевы", на который |