| ить 
все лучше...
   - Я отлично все помню и сейчас.
   Вудруфт заметил:
   - И ты не можешь сказать ничего такого, что опровергало бы версию шальной 
пули, выдвинутую полицией, ведь так?
   - В общем, да.
   - Ты ничего не видел? Ни угроз? Ни нападавшего? Дым от выстрела?
   - Мы ехали на работу... Как гром среди ясного неба. Машина вдребезги. Я 
попытался высвободиться. Люди помогли мне. Они не увертывались от пуль. Никто не
кричал о засевшем в укрытии стрелке. Вообще никто не понимал, что произошло.
Ясно 
было одно: Фрэнк мертв.
   - Бедный парень, - заметил главный адвокат агентства.
   Гарвард, Оксфорд, служба на флоте, затем юридический факультет Гарварда. 
Несколько лет перекладывал бумаги в департаменте юстиции, прежде чем поступил в
адвокатскую контору, которая при предыдущем президенте считалась уважаемым 
заведением, но дела в ней шли не очень. На коленях адвоката покоилась солидная 
кожаная папка, он наклонил ее так, чтобы никто не мог видеть, что он записывает
в 
желтом блокноте.
   - Ты говорил, что он был психически неуравновешен, - сказал Корн.
   - Я сказал, что он был чем-то озабочен. И очень сильно. Это касалось работы и
вообще. Он не говорил мне, что именно. Вот что я сказал.
   - Но это касалось работы. - Аллен нахмурился. - Мигель?
   Мигель Зелл, директор службы по связям с конгрессом и Белым домом при ЦРУ, 
был боссом Фрэнка и Джона. Зелл пожал плечами:
   - Когда Фрэнк три года назад покинул оперативный отдел, нас уверяли, что он 
абсолютно здоров.
   - Я ручаюсь за достоверность результатов обследования, - заявил Вудруфт, 
защищая отдел, которым командовал его непосредственный начальник Аллен. - Чем 
он в последнее время занимался?
   Осознав, что вышел за рамки своей компетенции, Зелл несколько смягчил тон 
своих высказываний:
   - Мы посадили его на Капитолийском холме потому, что он умел жонглировать 
всем этим дерьмом и сохранять при этом свои руки чистыми. Если он не мог
ответить 
на запрос конгресс |