Книга "Ледяная тюрьма", Кунц Дин

Краткое описание/вступление:

е.
     Коль скоро он вошел в жизнь Риты после Франца, то, полагал Харри в своей
неизменно 
милой и весьма рассудительной манере, все былое его не касается. За свое
семейное 
благополучие он не боялся и был уверен в себе. Даже зная об отношениях своей
жены с 
Францем, а может быть, именно поэтому, он настоял на включении Фишера в число
участников 
экспедиции: мол, станции Эджуэй без главного метеоролога никак нельзя, а лучше
немца с 
такой работой никто не сладит.
     Наверное, это был тот самый редкий случай, когда неразумная ревность могла
сослужить 
Харри - да и всем им - лучшую службу, чем разумная рассудительность. Видимо,
стоило 
предпочесть очень хорошее самому лучшему.
     И девять лет спустя Франц упрямо держался роли оскорбленного и покинутого 
любовника. Нет, он не бывал ни холоден, ни груб, напротив, он намеренно
подчеркивал, что 
коротает уединенные ночи в спальном мешке, лелея и ублажая свое жестоко разбитое
сердце. 
Он никогда не заговаривал о прошлом, не выказывал неподобающего интереса к Рите
и вообще 
не позволял себе ничего такого, что можно было бы счесть не совсем
джентльменскими 
манерами. Но все равно, на полярном форпосте обитать приходилось в такой
тесноте, в такой 
близости друг от друга, что та тщательность, с которой он выставлял напоказ свою
уязвленную 
гордыню, действовала не менее разрушительно, чем громогласные оскорбления.
     Выл ветер, со всех сторон валил снег, везде, куда ни погляди, был лед, как
это и 
полагалось тут с незапамятных времен - понемногу ее сердце переходило на обычный
для 
себя темп. И дрожь утихла. И ужас пропал.
     Она опять победила.
     Войдя наконец в иглу, Рита увидела Франца: он складывал приборы и
инструменты в 
картонный ящик. Верхние сапоги, верхнюю куртку и перчатки он снял. Франц не
осмеливался 
работать до седьмого пота и, занимаясь чем-то, делал свое дело с прохладцей:
после 
напряжения может воспоследовать озноб, а мерзнуть, пусть даже в термокостюме,
ему не 
хотелось.