ию последнее обстоятельство, Владимир задним
числом выписал себе индульгенцию: вряд ли окончился бы чем-либо приятным
поединок по
всем правилам, то есть с голыми руками против укомплектованного таким образом
головореза.
Так, а что в карманах формы?
Карточка-удостоверение с одной только цветной фотографией, тремя
несимметричными отверстиями и длинным выпуклым номером (просматривалось на свет
что-то вроде микросхемы, видимо содержащей основную информацию), пухлый бумажник
фальшивой крокодиловой кожи, горстка разнокалиберных монет, еще три патрона
(один явно
не подходил к пистолету ни калибром, ни длиной, напоминая, скорее, винтовочный)
и
сомнительной свежести носовой платок... Приятным сюрпризом оказалось наличие в
карманах "потерпевшего" початой пачки сигарет незнакомой марки с фильтром,
одноразовой
пластиковой зажигалки и, главное, солидной плитки шоколада!
Благодаря в душе запасливого сладкоежку, надо думать, как раз сейчас
приходящего в
себя в довольно-таки неприятной обстановке, Бекбулатов, давясь сладкими слюнями,
жевал
восхитительное, полузабытое уже яство, одновременно предвкушая, как, покончив с
лакомством, засмолит сигаретку, осторожно пуская дым в глубину туннеля. Дрема
теперь
уже безраздельно склеивала своим никем не запатентованным клеем наливающиеся
свинцом
веки...
* * *
Что за новую пытку изобрели господа тюремщики?
Тяжелый звон, казалось, окружал, заполняя собой тесную камеру до краев.
Звук был
настолько густым и плотным, что его при желании можно было бы нарезать толстыми
ломтями, намазывать на хлеб и откусывать, захлебываясь слюной... Хотя... Как же
это: звон и
вдруг на хлеб?..
Бекбулатов окончательно проснулся и очумело завертел головой, не в силах
поначалу
определить, где находится. Вместо ставших привычными белых ворсистых стен его
окружала
почти непроницаемая темнота, лишь где-то в отдалении ярко сияла зеленовато-белым
фосфорным цветом огромная полна |