отличается
плодородием, страна эта издавна славилась виноделием, - обширные поля, покрытые
золотистыми волнующимися нивами. Это была римская область, заселенная народами
великого готского племени: остготами, гепидами, ругами, скирами, которые искусно
охраняли страну от вторжения других варваров и прилежно и превосходно
возделывали ее. Сколько я ни ездил по белу свету, нигде не встречал лучших
земледельцев, чем германцы. В городах селиться они не любят, они называют их
волчьими ямами, обложенными камнем, в которых нет воздуха и свободы, но поля
обрабатывают охотно и с успехом... Двадцать лет тому назад проезжал я по этой
самой дороге в качестве посланника императрицы Пульхерии к королю остготов.
Тогда совсем иною казалась эта страна! - Но с тех пор пришли гунны!
- Зачем однако эти гунны разрушают все, что даже стало их собственностью?
кто знает, - вздохнул патриций, - может быть, навсегда! Зачем они все
уничтожают?
- Потому что они должны, Максимин! Потому что они не могут иначе! Ведь это
саранча!..
- Ужасный народ!
- А наши императоры вот уже несколько десятилетий подряд ласкают этих
чудовищ, льстят им, делают их своими соседями. Раньше даже добровольно отдавали
они им целые области. И для чего все это? Единственно для того, чтобы вытеснить
германцев. - А ведь это значит - призывать волков в стадо овец, чтобы отогнать
от него орла.
ГЛАВА II
- Мне все еще странно, - сказал Максимин, - что я должен путешествовать по
стране гуннов. Я - честный, благородный римский гражданин, не совершивший
никакого преступления!
- А я, - улыбнулся его спутник, - еще больше тебя должен удивляться, каким
образом очутился здесь на этом холме, вместо того чтобы там, в Византии, в
уютном кабинете продолжать описание своих прежних путешествий. Вместо того,
совсем против воли, я совершаю новое путешествие. И что это за путешествие! К
Аттиле! Ведь его именем римские матери от Тибра до Босфора пугают своих детей! И
кто знает, в |