горы из
зданий высотой до 130 метров и длиной 400 метров. Мы проехали через всю деревню
Шо и, спустя еще полчаса езды по долине Джичу, подъехали к храму. Вокруг храма
группами теснились маленькие домишки, магазины и конюшни, ожидавшие своих
клиентов из числа паломников.
Построенный тринадцать веков назад, Джоканг никогда не пустовал, богомольцев
становилось все больше и больше. Каменные плиты мостовой во дворе храма местами
были стерты на глубину стопы — по ним прошли неисчислимые тысячи молящихся.
Паломники с благоговением двигались по внутреннему кругу, вращая ручки
молитвенных мельниц и повторяя без устали мантры: «Ом! Мани падме хум!» Огромные
деревянные столпы, почерневшие от времени, подпирали крышу.
Тяжелый запах благовоний, курившихся непрерывно, расползался по храму, как
летние облака над вершинами гор. Вдоль стен стояли позолоченные статуи божеств
нашей религии. Массивные решетчатые ограды из железа в крупную клетку
предохраняли их, не скрывая от взора молящихся, чья алчность могла оказаться и
сильнее благочестия. Самые почитаемые божества были наполовину засыпаны
драгоценными камнями и жемчугом, приношениями набожных душ, которые просили у
них милости. В массивных золотых подсвечниках постоянно горел воск — пламени не
давали погаснуть в течение тринадцати веков. Из темных углов храма до нас
доносился звон колокольчиков, звуки гонга и приглушенный стон скрытых в стене
раковин. Мы прошли по внутреннему кругу, как того требует традиция.
Выполнив все ритуальные обязанности, мы поднялись на плоскую крышу храма.
Сюда допускалось небольшое число привилегированных; отец, как один из
попечителей храма, был вхож сюда всегда.
Наши правительства (да, во множественном числе), возможно, заслуживают
внимания читателя.
Во главе государства и церкви стоял Далай-лама, он же — наш верховный судья.
К его помощи мог прибегнуть каждый житель страны. Если требование было законным
или необходимо было исправить |