рук-
тур» (И. Пригожий), одним из представителей которых является многострадаль-
ное земное человечество. Впрочем, почему же непременно высокоразвитых?
Разве многочисленные биологические формы «братьев наших меньших» или ки-
шащие «слабые формы сознания» (В. В. Налимов) не входят в сферу нашего бы-
тия?
Помните: «Все есть Человек, Пуруша».
И не об этом ли слова Иисуса: «Я - Свет, который над всеми, Я - Все. И все вы-
шло из меня, и все вернулось ко мне. Разруби дерево, я - там; подними камень, и
ты найдешь меня там». (Апокриф от Фомы, 81)?
Это ли не свидетельство вездесущности вселенского разумного начала? Очевидно
в этом пункте мы существенно расходимся с позицией некоторых авторов, на-
пример, Е.С. Полякова, который в своей весьма содержательной книге (50) на-
стаивает на том, что «... пребывая в веке сем, в мире сем, человек в новой
палин-
генезии может стать толь-ко лишь человеком же», (с. 216).
Как явствует из всего изложенного выше, для столь категоричного вывода не име-
ется достаточных оснований. Напротив, мы можем с уверенностью утверждать
как раз обратное: крайне маловероятно человеку вновь «перевоплотиться»
именно в человека и только в человека, поскольку не существует в Универсуме
форм (проявленных или не-проявленных), в которые он не «палингенезировал»
бы и которые не были бы ему столь же родными и близкими, как та единственно
известная нам форма в нашем нынешнем воплощении. (51) Осознание этого фун-
даментального онтологического факта побеждает страх не-бытия, ибо «человек
ясно видит, что пока во вселенной есть хоть одна жизнь, живет и он сам», (52) но
оно же обязывает каждую подлинно разумную цивилизацию к высочайшей от-
ветственности за свое будущее.
В бессмертии человечества заключено не только бессмертие каждого из ныне
живущих (а также умерших и нерожденных) людей. На своих «волнах жизни»
человечество должно вынести к счастью и свободе мириады других (внеземных)
жизней, не п |